Он был одним из ярчайших и талантливейших артистов, выпускников МХАТ им. Немировича-Данченко, которые в далеком 1961-ом году, после окончания ВУЗа в Москве стали главной творческой основой театра на юге Осетии. Маирбег Абаев, Иван Джигкаев, Людмила Галаванова, Эвелина Гугкаева, Руслан Чабиев, Донара Кумаритова, Федор Харебати и еще два десятка имен из незабвенных страниц истории осетинского театра – на олимпе национального сценического искусства той эпохи совершенно естественно можно было раствориться в безвестности, оставшись в тени пестроты своих, без преувеличения, гениальных современников. Раствориться, если не быть признанной звездой, мастером, профессионалом, занявшим свое место в этом естественном блеске истинного высокого искусства. Его имя, его профессиональная история по праву заняла свое место среди лучших страниц осетинского сценического искусства. Руслан (Ростик) Дзагоев. Народный артист РЮО. Артист, с именем которого связана целая эпоха истории, становления и развития осетинского театра.

Он родился 6 апреля 1930 года в селении Малда Знаурского района Южной Осетии. В семье, которая славилась своим трепетным отношением к искусству. Родители Руслана Георгиевича были артистами, поэтому не случайно, что и двое их сыновей, Руслан и Хетаг также избрали путь служения искусству. Только один из трех братьев, Николай (Дзагоев, известный осетинский хирург – прим. ред.) вопреки семейным приоритетам избрал для себя профессию, далекую от сферы искусства и творчества. В случае же со старшим из братьев, Русланом, выбор будущего был, кажется, предопределен с самого раннего детства. Он принимал участие в школьной самодеятельности, в районных и городских творческих смотрах, великолепно танцевал, пел и... грезил профессиональной сценой. Он становится студентом театрального ВУЗа, правда, относительно поздно по меркам требований к студентам актерских факультетов. Ему было 26, когда он, уже будучи солистом Государственного ансамбля песни и танца «Симд», узнает о наборе в МХАТ, который должен был пройти в Цхинвале. И ни минуты не сомневается в том, чтобы оставить все и уехать в Москву, став, таким образом, еще ближе к своей мечте. Высокая комиссия из числа маститых профессоров театрального искусства, принимавшая экзамены в Цхинвале, не могла не заметить блестящие способности самородка и в 1956 году Руслан Дзагоев становится студентом МХАТ им. Немировича-Данченко.

Его путь на сцене юго-осетинского театра начался в год окончания ВУЗа, в 1961 году, когда они всем курсом стремительно ворвались в культурную жизнь Южной Осетии и так же всем курсом заставили загореться осетинское театральное искусство невиданными до тех пор ослепляющими красками истинного сценического великолепия. Можно долго рассказывать о безусловном таланте Руслана Георгиевича, о его профессиональном мастерстве и феноменальной работоспособности. Но стоит лишь сказать о количестве ролей, которые он смог воплотить на сцене родного театра и становится понятно – так неустанно, так плодотворно и фактически на износ мог работать лишь человек, который жил театром, который дышал искусством, сценой и для которого не было невозможного в профессии, ставшей для него всем – делом всей жизни, отдушиной, неугасающей страстью и большой любовью, пронесенной через многие годы.

За все годы, которые Руслан Георгиевич посвятил осетинскому театральному искусству, он сумел воплотить на сцене более 250 ролей. И это не тот случай, когда количество возможно в ущерб качеству. «Это был по-настоящему большой артист, – говорит Народный артист РЮО Сослан Бибилов, – истинный Мастер, фактически недосягаемый в профессиональном плане и невероятно скромный в своем величии. В 1994-ом, когда наш курс вернулся после окончания Щепкинского училища в Москве и влился в труппу театра, Ростик Георгиевич был одним из тех представителей старшего поколения, которые щедро делились с нами бесценным опытом. И в случае с этим, без преувеличения, гениальным артистом, на мой взгляд, отчасти стирались грани между поколениями. С одной стороны, это был старший коллега, который умел передавать свой опыт, ненавязчиво и как-то естественно учить тонкостям профессии, с другой – он был другом, с которым за пределами сцены можно было поговорить о жизни, об общественном устройстве, посидеть за столом, в конце концов. И ощущения большой разницы в возрасте не было никогда. Быть большим Мастером и при этом оставаться человеком простым, понятным и весьма приятным для младших коллег по цеху дано не каждому. Ему это удавалось как-то естественно».

Значимость артиста, его творческое наследие, вклад в сценическое искусство, как уже выше отмечалось, основывается на воплощенных на сцене образах. Для большого мастера сцены Руслана Георгиевича Дзагоева ограничений в профессиональной деятельности фактически не существовало. Ему одинаково хорошо удавались и яркие комедийные роли, и острые драматические образы, и роли в трагедиях. Он мастерски воплощал на сцене образы в постановках национальной драматургии и также органично проживал на сцене жизнь своих персонажей из постановок мировой классики. И, кажется, невозможно из огромного перечня его блестящих актерских работ выделить отдельные – в каждый свой образ Артист вкладывал душу, каждую свою роль полировал до блеска. Как мог только он – не надрываясь, не прикладывая каких-то сверх усилий, никому ничего не доказывая. Просто проживая на сцене еще одну жизнь. Естественно, органично и с высокими требованиями к самому себе. Баймæт в «Сызгъæрин фæткъуы», Сæрмæт в «Уарзондзинады кадæг», Саулæг в «Тугæйдзаг чындзæхсæв» Владимира Гаглоева, Биайы фырт в «Хазби» Елбыздыко Бритаева, Хасана в «Тулгæ дур» Сергея Хачирова, Муссæ в «Хъуыбадты чындзæхсæв» Владимира Ванеева, Лаэрт в трагедии Шекспира «Гамлет», Тодоре в комедии Псафаса «Требуется лжец», Артур в драме Войнича «Сын кардинала», Соломон в трагедии Пушкина «Пир»… – это лишь небольшая часть из более чем двухсотен образов, воплощенных на сцене юго-осетинского театра выдающимся артистом Русланом Дзагоевым.

«С Ростиком мы были однокурсниками, – вспоминает Народная артистка РЮО Эвелина Гугкаева. – Вместе учились в Москве, потом много лет служили нашему театру. Это был человек, для которого каких-то рамок в профессиональной деятельности не существовало. Природный аристократизм, глубина мысли, ответственность и какая-то одержимость сценой – каждая его роль занимала особое место в сокровищнице осетинского театрального искусства. Даже сегодня, по прошествии стольких лет, образы, которые он создал десятилетия назад, являются, по сути, непревзойденными. Вот совсем недавно у нас в театре ставился спектакль «Æфхæрдты Хæсанæ». Я смотрела постановку и вспоминала Ростика, вспоминала воплощенный им на сцене в свое время образ представителя княжеской фамилии Кудайната Мулдарова из этого спектакля и приходила к мысли, что превзойти его по уровню мастерства, по технике игры фактически невозможно. И дело не в том, что артист, который сегодня играет эту роль, не дорабатывает. Напротив – есть и талант, и безусловное мастерство, и работа над образом по всем требованиям профессионализма артиста. Но Ростик – непревзойденный. Такие артисты – это явления в искусстве, это масштаб, который невозможно превзойти».

Народная артистка РЮО Фатима Качмазова также вспоминает старшего коллегу как гениального артиста и великолепного партнера по сцене. «Это был артист, о совместной работе с которым фактически каждый из нас, молодых артистов, мечтал, – говорит артистка. – Есть артисты, которые растворяются в своем образе и работают на сцене только на себя. Ростик Георгиевич же всегда работал на общий результат, на весь спектакль. Бывало, выходишь на сцену, тушуешься, внутренне волнуешься и в этот момент встречаешься с ним глазами… Подобное трудно объяснить, но эта молчаливая, казалось бы, поддержка каждый раз сопровождалась каким-то внутренним подъемом, мобилизацией профессиональных ресурсов и вмиг становилось как-то по-особенному спокойно, потому что этот взгляд был своего рода посылом – я здесь, мы вместе и, если надо, я выйду из любой затянувшейся паузы посредством импровизации. А импровизировать на сцене Ростик Георгиевич мог как никто другой. Таких больших артистов на моем, уже достаточно продолжительном профессиональном пути, было немного. И тем ценнее заслуги Ростика Дзагоева, тем незабываемее его образ».

Он пережил с родным театром и период его невероятного творческого подъема, и эпоху безвременья, когда он, живший сценой и не мыслящий себя вне ее, остро переживал и пожар, уничтоживший театр, и последующие годы вынужденной творческой ограниченности. В эти годы он еще больше увлекается драматургией. И сам напишет несколько пьес. В их числе «Нанайы скъæфт», «Гыццийы митæ», «Хуры æртæхтæ» и др. Ростик Георгиевич был также большим мастером перевода. Человек, в совершенстве владеющий и русским, и родным языком, тонко чувствующий сценическую речь, как никто другой посредством языка и стилистических приемов мог передать и точность характеров, и смыслы диалогов. Постановки в его переводе Р. Тома «Семеро влюбленных, Островского «Женитьба Бальзаминова», Т. Уильяма «Стеклянный зверинец» и другие долгие годы ставились на сцене юго-осетинского театра.

«Говорить о Ростике Георгиевиче как об артисте, можно бесконечно, – говорит Заслуженный артист РЮО Виталий Наниев. – Но еще больше эпитетов в превосходной степени приходит на ум, когда речь заходит об его человеческих качествах. За внешней сдержанностью, холодным аристократизмом и какой-то видимой надменностью скрывался человек с огромной душой, человек-праздник, человек, который умел собирать вокруг себя людей и щедро одаривать их теплотой души. Я часто вспоминаю наши долгие разговоры во время застолий, которые он со своей супругой Замирой устраивал у себя дома для коллег. Пока был жив Ростик Георгиевич, у нас в театре была даже традиция – каждый Новый год, 2 января, собираться именно у него дома. Это было уже настолько естественно, что никто и не договаривался о месте встречи в этот день. Все знали – театр в тот день собирается в доме Дзагоевых. И каждый из нас уходил из этого дома с каким-то ощущением теплоты, которое, кажется, согревало на протяжении всего года. Как будто каждый из нас уносил с собой частичку его по-настоящему трепетного и отеческого сердца».

Работа с молодежью была еще одной из важных граней деятельности Народного артиста Руслана Дзагоева. Он был одним из наставников студентов актерского факультета, который был открыт в ЮОГУ в 1995 году. Среди его воспитанников сегодняшние Заслуженные артисты Натия Чохели, Альбина Хугаев, Батрадз Кумаритов, Милена Сагирова и другие, каждый из которых вспоминает Мастера сцены с невероятной теплотой и чувством восхищения. «Дзагоев Ростик из той плеяды мощнейших артистов, которые в свое время подняли наш театр до невероятных высот, – говорит художественный руководитель Госдрамтеатра им. Коста Хетагурова Тамерлан Дзудцов. – Артист, который невероятно трепетно относился к каждой своей роли и доводил ее до совершенства. Артист с невероятной глубиной, с невероятным внутренним богатством, который был большим и фактически непревзойденным мастером перевоплощения. Для меня, как режиссера, работа с ним была большой удачей. Так же, как и для коллег, которые участвовали с ним в совместных мизансценах, в совместных спектаклях, поскольку каждая его работа была своего рода мастер-классом, уроком по актерскому мастерству, что было сопоставимо по масштабу с обучением у выдающихся профессоров в именитых театральных ВУЗах».

Руслан Георгиевич оставил свой заметный след и на национальном телевидении. Много лет он был бессменным ведущим детской программы «А-лол-лай» на государственном телеканале «ИР». Богатство осетинского языка, изумительная литературная речь – сказки, которые он каждый вечер рассказывал юным зрителям, были бесценны и уникальны и по исполнению, и по идейной нагрузке.

Выдающийся артист, драматург, переводчик и педагог ушел из жизни весной 2013 года. Ушел, так и не дождавшись возрождения театра, служению которому он посвятил всю свою жизнь. Но в театре его помнят. Не просто вспоминают его светлый образ, но и множество ролей, которые он здесь воплотил. Мысленно равняясь на большого Артиста. «Мне кажется, с его уходом мы потеряли какой-то центр притяжения, который всех нас органично и ненавязчиво объединял, – говорит Народный артист РЮО Ахсар Ванеев. – И вместе с тем мне кажется, что дух Ростика, смею сказать, моего большого друга и наставника, незримо присутствует в нашем театре. Наравне с теми выдающимися мастерами старшего поколения, которые много лет составляли основу нашей сцены как единого живого организма. И еще. Большие артисты не умирают. Никогда. Они уходят в бессмертие. Они живут. Пока жив театр».

Большой юбилей, 90-летие со дня рождения Большого артиста в театре, несомненно, будут отмечать. Без самого виновника, но с живыми воспоминаниями всех тех, кому посчастливилось с ним поработать на сцене, и тех, кого он так мастерски вел по увлекательнейшему миру, искрящемуся от великолепия осетинского сценического искусства…

Рада Дзагоева

На фото: Ростик Дзагоев в спектакле «Кровавая свадьба» вместе с Людмилой Галавановой