Это была, без преувеличения, лучшая творческая работа, которую можно было представить в Год Коста. Не пафосный вечер поэзии, не продолжительные утомляющие речи о значимости Коста и его творческом наследии в формате какого-то литературно-музыкального вечера, а современный взгляд на историю борьбы и жизненную драму национального Гения. Этот вечер, этот единственный показ постановки «Коста» Романа Габриа накануне Нового года показал не просто великолепную совместную творческую работу нашей труппы и приглашенного режиссера, но стал своеобразным праздником настоящего искусства. Спектакль еще заставит о себе говорить, как и любая громко прозвучавшая творческая работа, вызывающая самые разные отзывы, но, несомненно одно – такого Коста, такого прочтения его биографии, отдельных ее периодов, на осетинской сцене еще не было.

Это не первая совместная работа юго-осетинских артистов и режиссера из Санкт-Петербурга. Габриа уже ставил на осетинской сцене шекспировского «Гамлета» в 2013 году. В случае с «Коста» Габриа продумал до мелочей абсолютно все – под свой сценарий, который, к слову, был написан им в кратчайшие сроки, он «подгонял» уже и режиссуру, и сценографию. Выступив фактически единоличным автором спектакля, он еще и рисковал. И, прежде всего, по срокам, в которые он обещал выпустить спектакль. Успеть его представить именно в год Коста и не просто представить, но и заставить его зазвучать финальным многоголосным аккордом. Уже в середине декабря, по приезду в Цхинвал, когда до обещанной даты премьеры оставалось всего две недели, он скажет следующее: «Я обещал, а значит я все успею»... Это была не просто самонадеянность мастера. Он был уверен в своей подстраховке, в артистах, с которыми за две недели ему предстояло совершить фактически невозможное.

Сказать, что мастер удивил – не сказать ничего. Во-первых, впечатлила сценография – визуальная картина «Коста» получилась невероятно стильной, с каким-то особенным Петербургским лоском вперемешку с чисто осетинской сдержанностью. Минимум декораций мастер решил дополнить, точнее оттенить световыми эффектами. Холодный белоснежный инвентарь Питерской больницы, заледеневшее одинокое дерево и редкие унылые фонари как будто оттеняли трагедию пациента из далекой Осетии. Выдержанный минимализм, в котором даже единственная лампа, направленная на кровать бредившего после операции поэта, выразили больше, чем многоголосие наполненных болью повествований. «Я иногда увлекаюсь картинкой, мизансценой, для меня это композиция художественного целого. Композиция для меня становится интереснее, чем разбор. В режиссуре существуют художники-психологи, которые разбирают взаимоотношения. Мне интереснее визуальная составляющая, я глазами смотрю спектакль»,– говорил в одном из своих интервью Роман Габриа. Режиссер остался верен себе и в этот раз.

Во-вторых, постановка удивила динамикой. И дело здесь не только в возможностях вращающегося круга сцены нашего театра. Плавно сменяющиеся декорации дополняли световые и звуковые эффекты, воплощенные также питерским специалистом Дмитрием Албулом и великолепная музыка, которую к спектаклю подобрали Владислав Крылов и Залина Сапиева. Кстати, участие мужского хора под руководством Сапиевой в самом начале спектакля стало одним из несомненных украшений постановки. Но главным великолепием спектакля, безусловно, стал его актерский ансамбль. Ощущение, что на сцене все это время в один час и сорок минут все одиннадцать артистов, задействованных в постановке, даже дышали в унисон.

У Габриа в постановке три Коста, три отдельных цельных образа, отразившие разные эпизоды жизни гения (Коста в больнице – Народный артист РЮО Дмитрий Парастаев, влюбленный Коста – Заслуженный артист РЮО Батрадз Кумаритов и Коста-борец за права народа – Эдуард Гаглоев). Безусловно, удачному воплощению всех трех образов способствовал и сам сценарий, поскольку мастер достаточно глубоко прочувствовал образ поэта и, несомненно, смог передать его и артистам. Но, тем не менее, к примеру, слишком много в этом образе исхудавшего и уставшего Коста в Питерской больнице было от самого Дмитрия Парастаева. Вообще, участие Парастаева в любом спектакле – всегда гарантированный успех и «Коста» не стал исключением. Он показал его другим, не задумчивым и сдержанным, каким он представлен на всех известных полотнах, а живым, со всеми страстями, непростыми проявлениями характера и эмоциональными срывами. Через погружение в один эпизод из жизни поэта – нахождение в Питерской больнице – Парастаев сказал об его характере абсолютно все. Изрядно уставший от борьбы и недуга, но несломленный горец, представший перед императором Николаем II– одна из наиболее эффектных мизансцен с участием Парастаева.

В отличие от Коста Дмитрия Парастаева образ поэта, воплощенный Эдуардом Гаглоевым, более академичен. Но также удачен. Именно в этом образе, казалось бы, на протяжении всего спектакля на сцене присутствовал живой Коста. Сдержанная и очень точная работа артиста Гаглоева. Своего Коста отыграл и Батрадз Кумаритов. Правда его актерская задача была менее сложной, играть влюбленного у Батрадза всегда неплохо получалось.

Как всегда был великолепен и Народный артист РЮО Сослан Бибилов, исполнивший роль генерала Каханова. Причем это был вовсе не царский солдафон, презрительно относящийся к горцам, каким Каханов представлен в большинстве источников, повествующих о жизни Коста. Бибилов разбавил образ своего героя редкими штрихами трагизма, показав фигуру неоднозначную и добавил генералу немножко аристократизма. И здесь, также как и в случае с работой Дмитрия Парастаева, весьма живо просматривались моменты импровизации именно самого Бибилова.

Еще один образ – Ольга Хетагурова в исполнении Натии Чохели. Небольшая роль, но мастерская передача характера сестры, с которой у поэта всегда были непростые взаимоотношения. Она появляется на закате его жизни, возможно, раскаявшись, возможно искренно сочувствуя, но в образе, созданном Натией, больше просматривалось чувство долга, которое превалировало над другими чувствами, которые тоже, несомненно, ощущались из зрительного зала.

Впрочем, не только вышеотмеченные работы, но и весь актерский состав: Артур Гаглоев (Андукапар Хетагуров), Василий Техов (Гаппо Баев), Виталий Наниев (Александр Потоцкий), Роман Елбакиев (почтальон), Эдуард Ванеев (другой Коста Хетагуров), Зарина Бекоева (Анна Попова) – на отлично справился с поставленной режиссером задачей, хотя в некоторых случаях роли еще можно было отточить.

В продолжение удачных актерских перевоплощений хочется отметить и участие в спектакле маленьких девочек гимназии «Альбион». По задумке режиссера – они, ученицы первой женской осетинской гимназии, которую отстаивал Коста Хетагуров. Но их рольпо задумке режиссера, по сути, символична. Они на протяжении целого спектакля появляются не раз и негласно олицетворяют собой надежду. Надежду на будущее народа, во имя которого Коста и пожертвовал собой.

Следует отметить, что планка, изначально поставленная режиссером, была достаточно высокой. Коста – лучшее, что есть у осетинского народа, его в той или иной степени знают все, от мала до велика. Поэтому спектакль вызвал интерес не только режиссерской работой и актерскими перевоплощениями, зритель рассматривал его и с точки зрения соответствия образу, который достаточно отчетливо представляется каждому осетину. Габриа справился со своей задачей блестяще. Не просто представив работу, которая займет свое достойное место в репертуаре нашего театра, но и заставив через этот истинный праздник настоящего искусства задуматься о том, в каком направлении нашему храму Мельпомены двигаться дальше…

Рада Дзагоева

Фото Хоха Бекоева