Его 100-летний юбилей прошел как-то незаметно и недостойно личности такого масштаба. Без всяких принятых и даже обязательных для литератора такого уровня торжеств и творческих вечеров. Почему наша творческая элита столь легкомысленна и равнодушна к памяти тех, кто прославил Осетию своими бессмертными произведениями – тема отдельного разговора, которым не хочется омрачать материал, посвященный памяти этого поистине выдающегося и светлого человека. Но этот обделенный вниманием значимый юбилей лишний раз как укор всем нам – и творческому писательскому союзу, и просто обществу, безрассудно игнорирующему свое национальное достояние.

Звезда Сергея Хачирова, выдающегося поэта, прозаика, публициста, драматурга, литературного критика, автора стихов, на которые сложено более трех десятков песен, ставших поистине народными, зажглась на небосклоне осетинской литературы в начале 40-ых годов прошлого века. Он родился в живописном Ксанском ущелье 1 марта далекого 1918-ого. «Дед вырос сиротой, ему было два года, когда умерла его мама, – рассказывает Анна Чочиева, внучка Сергея Ивановича. – Оставшийся на попечении бабушки, он пробивался в жизни сам, за хлеб работал пастухом, рубил дрова, выполнял тяжелую работу по дому, но при этом всегда был оптимистом, умел радоваться жизни и с удивительно тонким пониманием основополагающих ценностей правильно расставлял приоритеты».

В юности перебравшись жить во Владикавказ, Сергей Хачиров здесь же закончил педтехникум, получил высшее образование, а затем и аспирантуру при Северо-Осетинском пединституте. Он учился на одном курсе с Калоты Хазби, Цæгæраты Максимом и целой плеядой известных поэтов и писателей. Он работал в редакции газеты «Рæстдзинад», писал стихи, увлекался литературой. Уже в начале 40-ых Сергей Хачиров стал широко известным в творческих кругах Северной Осетии. Песни на его стихи с успехом исполняли многие известные осетинские исполнители. Его творчество заиграло новыми красками с переездом в Южную Осетию. Он приехал сюда в 1955-ом и остался навсегда. Редактор издательства «Ирыстон», редактор литературно-музыкального отдела радиокомитета, редактор отдела прозы журнала «Фидиуæг» – Сергей Хачиров успел поработать в лучших в те годы творческих коллективах Южной Осетии и везде оставить свой яркий, индивидуальный след.

«Первый сборник его стихов вышел в свет в Южной Осетии в 1988 году, – писал в своих воспоминаниях писатель Леонид Харебов накануне 95-летия Сергея Хачирова, – до этого издавались и другие его книги, произведения прозы и драматургии, однако он особенно радовался выходу своего поэтического сборника. Вообще, в литературе нет ни одного жанра, где бы Сергей Хачиров не попробовал свои силы и, что удивительно, сложно сказать, в каком жанре он был наиболее силен. Он является автором нескольких десятков пьес на родном языке, не все из которых изданы – в силу своей природной скромности он никогда не настаивал на издании своих произведений, хотя отказать ему никто бы и не подумал. Во-первых, каждое его произведение было достойно издания, во-вторых, к нему все относились с каким-то особенным трепетом, что достаточно редко в творческих кругах». Особое место в творческом наследии Сергея Хачирова по праву занимает его роман «Хæхты фæдисон» («Тревога»).

Роман на основе реальных событий 1905-1907гг, с реальными прототипами изначально не задумывался автором как трилогия. Анна Чочиева, внучка писателя, вспоминает, что на идею взяться за продолжение «Тревоги» Сергея Ивановича натолкнул эпизод из жизни. «Однажды ночью в дверь постучали, – рассказывает Анна Чочиева, – это был сосед Володя Тотоев. Прямо с порога он сердито огорошил деда – «Я думал ты хороший человек, а ты…?». В его голосе слышались слезы. Дедушка растерялся. Но сосед не унимался: «Почему ты убил Васо?»... Словом, сосед прочел дедушкину книгу «Тревога» и очень расстроился от того, что главный герой в бою был смертельно ранен. Книга на этом заканчивалась. И Володя Тотоев не мог этого вынести. Роман «Тревога» не предполагал продолжения. Дедушка написал книгу и решил некоторое время передохнуть. Но тут он растрогался. Так появилось продолжение романа, в котором оказалось, что Хуыбиаты Васо на самом деле не умер, а был тяжело ранен. Стоит ли говорить, что сосед ликовал!»

Творчество Сергея Хачирова пестрит самыми разнообразными произведениями. Он удивительно тонко умел передать не только исторические события прошедших эпох, но и мастерски лепил эффектные и яркие образы современников. «Он каждый свой образ доводил до совершенства, причем для него было неважно, человек это или образ животного, – писал про него поэт и прозаик Леонид Харебов. – Я очень много в свое время думал над его повестью «Мила». Образ собаки из одноименной повести настолько яркий, настолько впечатляющий, чточитатель непременно выразит протест – собака не может быть столь понимающей и думающей».

Отдельная грань многообразного творческого наследия Сергея Хачирова – его стихи. Лирика писателя всегда была привлекательна для композиторов. И в далекие 40-ые, и на заре 2000-ых. Он автор слов популярных в советские годы песен «Горæты фембæлдтæн чызгыл», «Удæнцой» («Арф кæмтты Леуахи зилы»), «Зæрдæ, зæрдæ» и т.д. На его стихи сочиняли песни известные композиторы Христофор Плиев, Зинаида Хабалова, Татаркан Кокаев, Дудар Хаханов, Тимур Харебов и т.д. Песни на его стихи исполняли Долорес Билаонова, Тасолтан Мамсуров, Тимур Харебов, Вадим Харебов, Анна Чочиева, ансамбли «Бонварнон», «Цин» и другие известные исполнители и коллективы. «Для меня Сергей Иванович – сказочный персонаж, добрый волшебник, творящий чудеса, – рассказывает музыкант, автор и исполнитель песен Лаура Джабион. – Конечно, я знаю, что он сделал значительный шаг в осетинской литературе, как в прозе, так и в поэзии и драматургии. Но я в первую очередь считаю его непревзойденным лириком. Его лирическая поэзия, кажется, сама напрашивалась на то, чтобы композиторы написали к ней музыку. Его песни многие годы были востребованы в репертуаре театров юга и севера Осетии. Я и сама сочинила музыку на его стихи «Фæсмон», «Фæндаджы фарн», и «Цæуын, цæуын»… Сергей Иванович – носитель неизбывного света, огромной любви, которые греют наши сердца даже после его ухода. Достаточно вспомнить его, поговорить о нем, и мир наполняется светлыми красками, а душе становится легко и тепло».

Творчество Сергея Хачирова – огромный простор и для литературных переводов. Фатима Турманова, заслуженный журналист РЮО, считает его произведения невероятно насыщенными с точки зрения богатства языка. «Удивительно красивый и богатый осетинский язык в его поэзии – образность. Кажущиеся на первый взгляд простыми строки, на самом деле весьма непросты, – отмечает Фатима. – Это начинаешь понимать, когда пытаешься перевести его произведения. Чем сложнее, качественнее поэзия – тем труднее дается перевод. Сергей Хачиров – народный поэт. Причем, подлинно народный. Не случайно его песни часто принимают за фольклор. Он один из представителей уходящего поколения осетин, которых можно охарактеризовать непереводимым – «уæздан». Человек невероятной доброты, благородства, личность, в которой лучшие этнопсихологические черты сочетались с невероятной, как бы сказали сегодня, продвинутостью, мышлением, опережающим время, выходящим за рамки ментальности кавказской глубинки.

Мне посчастливилось знать его в жизни. Его невероятная теплота притягивала всякого, кто входил в его гостеприимный дом. Дом, где всегда были распахнуты двери, где постоянно были гости – все значимые имена в осетинской культуре. Мир искусства – мир соперничества. Сергей был одним из немногих, кого миновало и это. Он искренне восхищался талантом коллег, один из немногих, поддерживающий молодых поэтов. Наверно, Сергея признали бы и при английском дворе своим – дэнди, джентльмен, с врожденным аристократизмом. Но он был осетином. Это чувствовалось в каждой строке, в энергетике его стихов, которые писались сердцем. Ибо, в отличие от многих талантливых людей – он жил, как писал».

Ахсар Джигкаев, Народный артист РЮО, один из основателей легендарного «Бонвæрнон»-а подружился с Сергеем Ивановичем в конце 80-ых. «Я не увлекался в детстве осетинской литературой и поэзией. Школа и власть не давали никаких поводов считать родной язык престижным, важным. Впрочем, как и сегодня... Мое уважение к осетинскому языку возникло вместе с «Бонвæрноном» и началом осетинского рока, – вспоминает Ахсар Иванович. – Но в далекие 70-ые, до моего личного знакомства с Сергеем Хацырты, которого я считаю своим другом, я краем уха услышал разговоры о писателе, который написал какой-то роман об осетинах, и его за это то ли наградили, то ли наказали... Гораздо позже я узнал, что роман назывался «Тревога». Надо знать, какой жестокой цензуре подвергалось в Грузии любое историческое или литературное исследование, которое могло напомнить о геноциде осетин 1920 года...

Мы познакомились и стали друзьями в 80-ые, когда с высот осетинского рока и «Пиковой дамы» осетинские власти меня «отпустили» на землю Южной Осетии и я стал членом «Адæмон ныхас»… Я открывал тогда для себя Сергей Хацырты. И узнал, что целая плеяда национальных писателей прошла через его «руки»: Исидор, Таймураз, Скифирон... Мой друг был наставником для активистов в осетинских литературных жанрах, редактировал журналы, газеты, был духовным терапевтом в своем творческом окружении, в котором люди часто теряли покой и сон... И не всегда из-за творческих и напряжений. Творческие люди умеют временно сходить с ума беспричинно... Как бы сказали сегодня, Сергей Хачиров на правах старшего помогал «вправлять» товарищам мозги своими мудрыми наставлениями... Он был одним из тех, кто во времена полного «интернационализма» в Грузии не боялся пусть и негромко, но говорить о нации! Сегодня, возможно, многие спросят, а разве нужна была смелость для таких слов? Не говорить, а мыслить мало кто тогда смел на эту тему! Любой может просмотреть под лупой тогдашнюю периодику и не найдет слов за право нации, на единство… Зато слово «донос» было не редким в большой и разнообразной интеллигентной среде… Прожив бурную жизнь в этих «творческих» кругах, он знал и про дух, и про душок своих коллег. Но ни разу, ни о ком, ни слова осуждения!.. Не так давно заглянул ради интереса в интернет, что пишут, какие справки «подали» осетины в Википедию про историю нашего национального писателя и поэта. Осетины – ничего. Другие люди, другие издательства – да. Они поместили отдельные справки, его романы «Ксанское ущелье», «Тревога»… Сергей Хацырты не был тщеславным и не навязывался народу. Он считал, что народу самому свойственно ценить свои культурные достижения. Это тот, видимо, случай, когда мой друг не договорил… Он знал, как выглядит в Осетии жизнь после жизни. Знал, что не очень. Он ушел от нас не так давно. Но прошедших лет хватило нашим культурным и писательским кругам хотя бы раз что-то справить в честь своего Литератора. Что-то, кроме скопированных из старых газет посвящений в честь… Сергей Хацырты был осетином в полноте этого великого смысла. Он был гражданином Осетии. И остается им».

…К 100-летию выдающегося литератора его дочь Азау подготовила музыкальный сборник из трех частей, куда включены все песни на стихи Хачирова, звучавшие в Осетии с 1940 года по настоящее время.

Рада Дзагоева

* * *

Лæджы фæндаг – уæззау фæндаг,

Лæг сомбонмæ йæ риуы ‘мбæрц лæгæрды.

Кæдæм тæппуд – æнæуæндаг

Зымæг нæ, сæрды дæр нæ уæнды.

Карстон æз ууылты æдзух

Хъызт зымæгæн йæ тæккæ карзы.

Зындæр бæрзæндтыл авæрдтон мæ къух,

Уæд-иу мæ цардæй разы уыдтæн, разы.

Нæ зæгъын раскъæфтон, мæ Ир,

Æз авд хойы кæстæры арвы риуæй.

Æз дæн дæ быдыры æфсир,

Æмæ цæрын дæ маст æмæ дæ цинæй!

Мæнæн Хуыцау куы зæгъид: ног

Лæгъз фæндæгтыл ды барвæндонæй атæх

Æмæ уыдзынæ, усгурау, æвзонг,

Рæвдаудзæн дæу йæ буц хъæбулау а-зæхх.

Зæгъин Хуыцауæн дæр æргом:

Æнцон фæндæгтыл абон Лæг куыд уайа?

Æз равзæрстон зындзинæдты æргъом,

Цæмæй Ирыстоныл сæрибар райа.

Нæ фæнды мæн!

Нæ фæнды мæн æхсидгæ фурды

Сабыр улæнты сисон ленк,

Фæлтау сын хъусон се знæт худын,

Мæн арф денджызмæ скъæфæд Терк!

Нæ фæнды мæн æвналæм дардыл,

Хуыздæр æнхъæлæй уæм фыддæр.

Цы мæм æмбæлы, цы, мæ царды,

Нæ хъæуы уымæй мæн фылдæр.

Нæ фæнды мæн хæлæртты къухæй

Мæ нуазæны ныттæдза марг.

Нæ фæнды мæн кæйдæрты цухæй

Бæркадджындæр кæна мæ уаргъ.

Нæ фæнды мæн фæдисон лæджы

Ныссæнда бардз йæ къæхты бын, -

Кæной йын аргъ æрæгвæззæджы,

Былдауæн зарджытæй та – хуын.

Нæ фæнды мæн! Нæ фæнды мæн…