Под занавес ушедшего года Президентом Южной Осетии Анатолием Бибиловым было высказано знаковое предложение о создании совместной для юга и севера Осетии комиссии по развитию и сохранению языка. «Мы обговорили сВя-чеславом Битаровым возможность создания общей комиссии по развитию родного языка, в которую должны войти ученые иписатели обеих частей Осетии для совместной работы»,– процитировали А. Бибилова многие СМИ. Безусловно, инициатива своевременная и крайне важная, практические шаги по которой не просто ожидаемы давно, но и диктуемы самим временем.

Честно говоря, в череде предновогоднего потока информации эта новость особого внимания не привлекла, поскольку попросту затерялась в огромной массе других сообщений. Также общественный интерес обошла и другая информация, касающаяся непосредственно языкового вопроса. Речь идет об опубликованном в начале января обновленном атласе вымирающих языков ЮНЕСКО, согласно которого только в России организация насчитала 136 языков, находящихся в опасности. Причем, это определение в основном применимо к большинству малочисленных языков Крайнего Севера, а также языкам некоторых народов Северного Кавказа. Думается, осетинский язык хотя бы по количеству его носителей не может быть в числе первых претендентов на вымирание, но повод задуматься над существующей угрозой есть, к тому же, настойчиво подталкивающий к давно назревшей работе «над собой». Не будем углубляться в причины, по которым наш родной язык дошел до критических показателей, но все же отметим, что процесс этот происходил у нас на глазах не день и не два. Во-первых, этому на протяжении долгих десятилетий способствовала государственная политика, когда мы сначала в угоду Грузии, а потом и, скажем откровенно, России, своими же руками ставили родной язык в положение второсортности. Во-вторых, многолетнее легкомыслие самого общества, родителей, во все времена пренебрежительно рассуждающих о ненадобности родного языка дальше Рукского тоннеля. Ну и итог, как мы можем убедиться, вполне ожидаемый и более того заслуженный. Общество, по сути, зашевелилось лишь после заключения того же ЮНЕСКО, обнародованного несколько лет назад, когда впервые в перечне вымирающих языков появился и осетинский. Последовавшие громкие заявления из уст разномастных ученых, деятелей образования и науки, всевозможные комиссии с претенциозными названиями, внушительные финансовые затраты из государственного бюджета – казалось, вот оно, спасение. Однако обилие всевозможных мер по «развитию и сохранению», к сожалению, не смогло стать действенным двигателем развития национального языка.

Как нам пояснила профессор Зоя Битарти, Комиссия по сохранению и развитию осетинского языка впервые в послевоенной Республике появилась в 2009 году. Три года спустя, в 2012 году, состав Комиссии был обновлен и расширен. Помимо ученых в ее состав вошли и представители органов государственной власти. А возглавлял Комиссию неизменно Председатель Правительства.

Комиссия работала по конкретному плану, где детально расписывались мероприятия на каждый год. При этом Зоя Битарти считает, что работа Комиссии в том виде, в котором она до сих пор существовала, себя не оправдывает. «За исключением нескольких проектов, которые успешно были претворены в жизнь, Комиссия, по большому счету, не смогла добиться существенных результатов в вопросах развития языка, – профессор достаточно резка и категорична. – Каждой весной нас собирали для того, чтобы получить одобрение членов Комиссии на финансирование тех или иных проектов, ну, а в конце года мы собирались, чтобы «заплюсовать» выполненные пункты программы. Всё. Никакой конкретной работы, никаких продуманных шагов. Хотя, в самом начале, когда еще был жив Николай Ясонович Габараев, он предлагал ограничить количество членов Комиссии и наделить каждого из них определенными полномочиями в одном конкретном направлении».

Продолжая заданный Зоей Битарти критический тон, следует отметить некоторые особенности работы Комиссии, которая, подписываясь на издание порой мало значимой литературы, нередко могла «зарубить» по-настоящему стоящие проекты, ориентированные именно на молодежную среду, к примеру, создание анимационных фильмов для детей или перевод известных мультипликационных фильмов, проекты художественно-документального толка, постановок национальной классики на сцене театра и т.д. К слову, все то, что в отличие от нас, на севере Осетии спокойно претворялось.

Еще одна существенная недоработка Комиссии – фактическое отсутствие контроля за работой, предусмотренной в рамках реализации положений о развитии и сохранении языка. Впрочем, работа той Комиссии вместе с немалыми финансовыми средствами канула в лету, а потому уже не имеет смысла ворошить эти вопросы. Можно просто сказать, что с возложенными на нее функциями она, по большому счету, не справилась. И дело не в персоналиях, и не в отдельных людях, которые входили в ее состав. Значимые личности в современной научной и образовательной системе и их вклад в различных областях невозможно переоценить, а потому не хочется высказывать даже осторожные претензии к любой их деятельности. Дело в общем подходе, неправильно выстроенных приоритетах, отдельных замечаниях, которые следует учесть на будущее, чтобы получить совершенно другой итог. Более положительный. А потому важно каким образом мы сможем смоделировать работу новой Комиссии, которая уже сформирована при Правительстве и сможем ли мы в этот раз правильно расставить приоритеты? Кроме того, не совсем пока понятно, как будет работать совместная комиссия, если на севере Осетии своя уже приступила к работе, и там уже принята государственная программа «Национально-культурное развитие осетинского народа» на2017-2019 годы. Нам подключаться к работе уже необходимо, поскольку есть вопросы, которые юг и север Осетии должны решать только совместными усилиями.

И последнее. Наша республиканская Комиссия, в каком бы виде и статусе она не работала, должна несколько сместить акценты, иначе вместо практических шагов в виде поддержки национального кинематографа, национального искусства, молодых поэтов и композиторов, поддержки студии дубляжа мультфильмов и многого другого, через три года, а именно на столько, как правило, бывает предусмотрена реализация Госпрограммы, мы опять будем отчитываться о тоннах изданной, зачастую ненужной, литературы (а это порой многие миллионы бюджетных рублей), которые, как показывает практика, в большинстве своем, в лучшем случае, пылится на полках республиканских библиотек.

Рада Дзагоева