О перспективе вхождения осетинского языка в сферу официальной документации

14 июля 1923 года ЦИК (Правительство) Юго-Осетинской Автономной области принял Постановление о введении в пределах автономии осетинского языка как государственного. При этом было специально оговорено, что «языком сношений с соседними республиками остается русский язык». Последнее было особенно знаменательно по той причине, что осетинская автономия в это время де-юре входила в состав Советской Грузии, где грузинский язык насаждался во всех сферах жизни. А тут юго-осетинские власти не только проявили самовольство, отодвинув грузинский язык на периферию, но и нивелировали его значение как средства межрегионального общения.

С данного решения ЦИК Юго-Осетии прошло 96 лет, однако осетинский язык де-факто так и не стал государственным языком в Южной Осетии. Языковая ситуация у нас ничем не отличается от языковых приоритетов, например, той же Северной Осетии, которая является российским регионом, и где также тотальное доминирование великого и могучего русского языка.

Впрочем, авторы Постановления тогда и сами высказывали сомнения, что решение о придании статуса государственного осетинскому языку приведет к скорым и коренным изменениям в языковой сфере. Газета «Хурзарин» писала: «Конечно, все бы мы хотели, чтобы уже на следующее утро мы начали писать и говорить на осетинском языке. Но нет у нас бухгалтеров, агрономов, инженеров. А что еще хуже – наши руководители ни писать, ни даже толком говорить на осетинском не только не могут, но и не хотят». Эти слова, написанные в 1925 году, к сожалению, актуальны и сегодня.

Ныне права осетинского языка определяет закон «О государственных языках РЮО», принятый в июне 2012 года. В нем определяется статус двух государственных языков – осетинского и русского. Последний, напомним, получил статус государственного на основе результатов референдума, который прошел в ноябре 2011 года.

В Законе вроде четко определяется сфера бытования двух языков. К примеру, о значении осетинского языка в преамбуле законодательного акта сказано: «Осетинский язык, единственный непосредственный преемник скифо-сармато-аланского языка – культурное достояние осетинского народа, уникальный памятник его самобытности, истории, культуры, отражение его менталитета и важнейший фактор национальной самоидентификации. Осетинский язык или современный скифо-сармато-аланский язык принадлежит к иранской группе индоевропейской семьи языков и является одним из древнейших языковчеловечества, наряду с древнеиндийским (ведийским и санскритом), хеттским, авестийским, древнегреческим, латынью, вавилонским и другими языками древности… Перед осетинами стоит историческая задача сохранения и развития этого уникального памятника истории и культуры индоевропейских народов».

Сам по себе Закон о госязыках достаточно выверен и старается учитывать все нюансы. Но здесь не все так просто, поскольку фактически он дает основания для того, чтобы осетинский язык был обречен быть на вторых ролях. Но в этом нет вины составителей Закона. Онипредприняли ещеодну попытку сохранить позиции национального языка, которые были серьезно подорваны итогами для многих до сих пор непонятного референдума. Однако, главная «мина» – это возможностьвыбора языка делопроизводства и его пользования в системе государственнойвласти. Как пример, статья, где указывается: «В деятельности предприятий, учреждений и организаций Республики Южная Осетия, независимо от формсобственности и ведомственной принадлежности, языком заседаний и совещаний являются осетинский и русский». А теперь ответьте, какой язык выберут чиновники и представители широкой общественности для разговора на подобных собраниях. Ответ однозначен – русский. Кто в этом сомневается, может посмотреть репортажи с совещаний, сессий, торжественных собраний, разного рода вечеров, которые показывает местное телевидение.

Остро стоит вопрос и с официальной документацией. Официальный документ, составленный на осетинском языке, в Южной Осетии такая же редкость, как первое издание осетинского алфавита 1798 года. Необходимы образцы составления официальных бумаг. При этом, насколько нам известно, существует лишь одно подобное пособие, составленное Мусса Плиевым, которое давно уже стало библиографической редкостью. А ведь, чтобы разработать основу языка официоза, одного человека мало. Язык делопроизводства – это отдельноенаучное исследование, для которого нужны и коллектив специалистов-языковедов и соответствующая материальная база. Еще одна проблема – переводчики. Эта специальность в большом дефиците. И в ближайшее время будет сложно укомплектовать штат переводчиков в госучреждениях.

Тут хотелось бы высказать замечание к тем, кто реализует государственную программу по сохранению, изучению и развитию осетинского языка. Наряду с десятками других книг, можно было бы переиздать в необходимом количестве

пособие М.Плиева, и разослать его по всем государственным учреждениям. Благо средства в программе были значительные, чтобы наряду с фолиантами издать и эту небольшую брошюру.

Угрозу развитию осетинского языка зачастую связывают с широким использованием в РЮО русского языка. Расширяя кругозор наших граждан, открывая им мир глобального общения, русский язык способствует тому, что язык осетинский становится языком исключительно бытового общения. И этот парадокс не может не заставить задуматься. Де-факто мы живем в общероссийском пространстве, и в РЮО происходят те же процессы, что и на территории всей России. В том числе и в языковой среде. Поэтому русский язык, хочет того кто-либо или нет, так и останется преобладающим языком образования, делопроизводства и общения. Другое дело, надо приложить максимум усилий, чтобы осетинский язык не превратился исключительно в средство семейного общения.

М. Багаев

Опубликованно: 30-12-2019, 11:07
Документ: Аналитика > https://respublikarso.org/analytics/2877-o-perspektive-vhozhdeniya-osetinskogo-yazyka-v-sferu-oficialnoy-dokumentacii.html

Copyright © respublikarso.org
При копировании материалов, гиперссылка обязательна.