В одном из предыдущих обзоров было подробно рассказано о референдуме в Шотландии. На нем должен был быть решен вопрос о будущем этой провинции: останется ли она в составе Великобритании, или станет еще одним независимым государством в Европе. В итоге националисты потерпели хоть и минимальное, но поражение. До последнего момента предсказать «как карта ляжет» было весьма затруднительно. Если до начала кампании сторонники независимости сильно отставали от сторонников единой Британии, то в итоге они выступили с весьма достойным результатом. Чтобы не допустить развала страны, Лондону пришлось подключить все возможные ресурсы, СМИ, пригрозив ухудшением экономического положения и пообещав расширение полномочий местных властей.

Референдум в Шотландии оказал очень серьезное влияние на сторонников изменения политической карты Европы. Сепаратисты целого ряда регионов в Испании, Франции, Италии, Германии, Бельгии и других стран объявили: «Самоопределение реально, лавина уже пошла». Властям этих стран придется теперь заняться перераспределением полномочий в пользу бунтующих регионов, иначе их стремление получить или воссоздать государственность грозит выйти из-под контроля. Теперь Лондон будет вынужден согласовать новый статус и для Северной Ирландии и для Уэльса. «Распад Великобритании разбил бы мне сердце. И не только мне, но и многим людям в нашей стране и по всему миру, - заявил сразу после подведения итогов состоявшегося 18 сентября шотландского референдума премьер Дэвид Кэмерон. – Но теперь не может быть споров и попыток переиграть все заново – мы все стали свидетелями твердой воли народа Шотландии». Не спавший всю ночь премьер не скрывал радости. Позднее с его же слов (сказанных в приватной беседе, но по случайности ставших достоянием общественности) стало известно, что королева Елизавета II, узнав о победе сторонников единства Британии «замурлыкала» от счастья.

Национальные движения в Европе обретают все большую популярность. В рамках Евросоюза успешно функционируют Европейский свободный альянс, объединяющий 40 национальных движений стран ЕС. Его возглавляет корсиканец Франсуа Альфонси. В одном из своих интервью он заявил: «Я принадлежу к движению корсиканских националистов. Оно менее мощное, чем шотландское: в Эдинбурге националисты контролируют абсолютное большинство мест в  местном парламенте, на Корсике у нас 38% мест. В Шотландии за отделение проголосовали молодые и активные люди, в том числе представители бизнеса – но не чиновники, не банкиры. Я был в Каталонии 11 сентября, в национальный день этой автономии, и видел, что там, на манифестации выходит молодежь, выступающая за обновление демократической системы. Что касается шотландцев, это, конечно, не победа националистов, но и не поражение, особенно в долгосрочном смысле. Шотландцы, во-первых, получили в глазах мирового сообщества право на самоопределение, пусть они им и не воспользовались. Во-вторых, они добились того, что на протяжении многих месяцев национальный вопрос стал темой для дискуссий, которые привели к урнам рекордные 83% избирателей, в том числе молодежь. И если пожилые люди склонны к консерватизму, то молодежь поддержала идею референдума.

Мы исходим из того, что сегодняшние геополитические условия задаются Брюсселем, а не Парижем, Лондоном, Мадридом или Римом. Сегодня крупные национальные государства, как угасшие звезды, которые продолжают светить: их экономики хромают, их валюта – итальянская лира или греческая драхма – это уже в прошлом. При этом мы не соревнуемся, например, с немцами – самой многочисленной европейской нацией. Корсика не борется за ту же власть, которой обладает Ангела Меркель, но готова бороться за свое место».

Проигрыш на референдуме болезненно был воспринят шотландскими националистами. На следующий день после голосования премьер Шотландии Алекс Сэлмонд поблагодарил сторонников за поддержку и подал в отставку. Такой шаг понятен: счастье было так близко, и теперь вопрос создания независимого государства шотландцам представится нескоро. Тем не менее, Лондону придется считаться с мнением почти половины населения Шотландии. Поэтому правительству Кэмерона нужно прибегнуть к той же тактике, которую использовали власти Канады после референдума в Квебеке в 1995 году. Тогда разрыв между противниками и сторонниками независимости был еще меньше – 50,58% против 49,42%. Понимая взрывоопасность ситуации, власти разрешили провинции встать на путь фактической суверенизации. То же предстоит сделать и Лондону, предоставив Шотландии новые полномочия в социальной сфере и налогообложении. Конечно, этот маневр увидели в Уэльсе и Северной Ирландии. Последние угрожают даже своим референдумом по объединению с Ирландией. При  таком раскладе Лондону придется уступить в малом, чтобы выиграть в большом.

История с референдумом в Шотландии нашло свое продолжение в самых разных частях Европы. Так, лидер южнотирольской партии «Свобода» Пиус Лайтнер, который выступает за отделение этого региона от Италии или его присоединения к Австрии, заявил: «Реализованное в Шотландии право решать вопрос о независимости должно быть предоставлено и Южному Тиролю».

Популярность в Италии сохраняет партия «Лига Севера», которая мечется между лозунгами о независимости Падании (северной части Италии) и федерализации страны. В марте в Венето (область, к которой относится Венеция) региональные партии даже организовали онлайн-референдум о независимости. В нем приняли участие 73% общего числа зарегистрированных избирателей, 89% проголосовали за отделение.

Баварская партия, выступающая за самоопределение самого богатого региона Германии, по итогам шотландского референдума выпустила комментарий: «По Европе бродит призрак… Нет не коммунизма, а мирного и демократического самоопределения. Для Европы этот референдум – сигнал, что время централизованных государств подходит к концу. Стремление людей к волеизъявлению и самоуправлению больше нельзя игнорировать». Для начала националисты потребовали от Берлина расширения прав Баварии в сфере налогообложения и социальной политики.

Схожие призывы звучат во Франции (Корсика, Бретань), в Бельгии (Фландрия) и на португальском острове Мадейра.

Однако, главное внимание все последние дни было приковано к Испании. Долгие годы проблема сепаратизма здесь ассоциировалась со Страной Басков. Члены группировки ЕТА более полувека напоминали о себе терактами, но с 2011 года отказались от вооруженной борьбы (так же как  Корсика и Северная Ирландия), после шотландского референдума здесь заявили, что настал «благоприятный исторический момент для усиления борьбы за право басков на самоопределение».

В Каталонии пока все обходится без насилия, но и там ситуация может выйти из-под контроля. Барселона так и не добилась от Мадрида разрешения на проведение референдума о независимости. Испанцы поставили перед каталонцами жесткий юридический барьер. Мадрид был категоричен: «Конституция унитарного государства такого голосования не предусматривает». В результате все свели к выявлению общественного мнения. И это при том, что каждый год 11 сентября – в Национальный день Каталонии – на манифестации выходят миллионы людей.

Королевство Испании всегда было унитарным государством. Ни федерацией (как Чехия и Словакия), ни королевством, возникшим как союз с другими королевствами (как Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии). В Мадриде говорят, что конструкция не предусматривает возможность отделения части унитарного государства. Помимо этого существует опасность полного развала страны: если уйдет Каталония, за ней могут последовать Баскония, Галисия, Андалузия.

Как бы то ни было, референдум (неофициальный референдум, опрос, процедура – кому как нравится) в Каталонии состоялся. Местные власти назвали его «полным успехом». Из 2,5 млн. человек пришедших на участки 80,7% проголосовали за независимость. Но Мадрид сразу заявил, что большинство каталонцев голосование просто проигнорировало, в Барселоне же уверены, что теперь у них есть мандат на переговоры с центром о «централизованном разводе».

«Мы были потрясены страстью, с которой каталонцы выражали свое мнение, и, главное, решимостью в глазах людей: они четко знали, чего хотят», – заявил один из лидеров Европейского свободного альянса Понтер Даувен. Он наблюдал за ходом неофициального референдума в Каталонии в составе делегации представителей 15 наций, добивающихся своей государственности. «Очереди растягивались на 200-300 метров даже в тех районах, где живут  большие диаспоры испанцев. Люди стояли под дождем и терпеливо ждали. Многие старики плакали, вспоминая первые после смерти диктатора Франко демократические выборы (в 1977 году). Я же нахожу символичным, что ровно спустя 25 лет после падения Берлинской стены для европейской демократии вновь наступил судьбоносный день» – отметил П.Даувен.

Впрочем, явка на голосование не стала рекордной. По некоторым опросам в референдуме приняли участие до 40% от общего числа людей, имеющих право голоса каталонцев старше 16 лет и граждан других государств, постоянно проживающих в самом восточном регионе Испании. Впрочем, последствия могут быть для самого главы Каталонии Артура Маса и его сторонников. В Мадриде полагали, что тот не пойдет против закона, однако голосование состоялось, и испанские власти задумали провести прокурорскую проверку в Барселоне: хотят выяснить, является ли нарушением закона предоставление волонтерам помещений госучреждений и участие местных властей в подсчете бюллетеней. Артур Мас же всю ответственность взял на себя и заявил, наоборот, что сейчас власти Испании должны сесть за стол переговоров для обсуждения сроков и условий проведения юридически обязывающего референдума.

«В ближайшие год-два принципиальных изменений не произойдет. Каталонцы будут добиваться для себя финансовой автономии, подобной той, что есть у Страны Басков. Но даже если правительство Испании пойдет на уступки, это можно будет считать лишь промежуточным этапом на пути к независимости Каталонии», – заверила ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН Ирина Прохоренко. Она обратила внимание на то, что борьба за независимость Страны Басков не затихла, несмотря на уступки Мадрида, и сейчас два региона «действуют со-обща, как когда-то прибалтийские республики СССР». По оценке эксперта, новую жизнь в движение сепаратистов вдохнул референдум в Шотландии, показавший: «тот или иной регион может получить независимость по итогам всенародного голосования». Понтер Даувен же считает, что «точка невозврата пройдена: Каталония будет постепенно формировать институты власти и все более ясно действовать как  суверенное государство».

По планам Артура Маса, следующим шагом может стать проведение досрочных плебисцитарных выборов, на которых каталонцам предстоит выразить отношение к партиям-сторонникам и партиям-противникам независимости. Если первые одержат убедительную победу, парламент региона в 2015 году сможет в одностороннем порядке провозгласить независимость Каталонии.

P.S. Когда материал был отдан в печать из Барселоны пришла весть, которая заслуживает внимания. Председатель Правительства Каталонии Артур Мас заявил, что власти Испании должны согласиться на полноценный референдум о статусе автономии.

Выступая с речью перед представителями политических партий и общественных движений Каталонии, ратующих за суверенитет этой автономной области Испании, он отметил, что «прошедший 9 ноября опрос был только первым шагом на пути выяснения мнения каталонцев о независимости их страны». «Теперь нам предстоит завершить этот процесс и определить, выступает ли большинство каталонцев за суверенитет, а дальше действовать в соответствии с их мнением», – отметил премьер.

Он подверг критике правительство Испании, «которое стремится ограничить права каталонской автономии и подавить волю каталонского народа к свободе и независимости». И далее. «Можно ли ждать от испанского государства изменения своей политики по отношению к Каталонии. Вряд ли. Однако как председатель правительства я обязан оставить дверь открытой для диалога, – считает он. – Испанское государство должно дать согласие на проведение полноценного референдума, как это было в Шотландии или Квебеке». «Кроме того, мы можем использовать последнее средство, которое не может запретить испанское правительство – досрочные выборы в каталонский парламент, которые должны носить характер плебисцита», – пояснил Мас.

Батрадз Харебов