К вопросу о возможном строительстве близ Квайса полигона радиационных отходов 

В Южной Осетии последнее время безусловно главной всепоглощающей темой являются президентские выборы. Но, как оказалось, не одним лишь «выборным словом жив народ». Так, на прошлой неделе общественность была серьезно взбудоражена разговорами о том, что в Южной Осетии в районе города Квайса планируется создание могильника для ядерных отходов из России. И, надо признать, данная тема на время всерьез потеснила тему выборную. Воистину, если и думать, то только о президентских выборах, если и обсуждать, то атом. Ни больше, ни меньше! Однако, к конкретике.

На разговоры о возможном захоронении отходов с атомных электростанций сразу же отреагировали соответствующие ведомства в РЮО. Председатель Комитета по природным ресурсам Бала Бестауты заявил: «Эти слухи специально распространяются для того, чтобы будоражить общественное мнение. Никакой основы они под собой не имеют. Без разрешения нашего Комитета какие-либо подобные действия невозможны. Поэтому повода для беспокойства нет». Свое мнение высказал и глава МЧС Анатолий Бибилов: «Действительно, ходят слухи о создании неких полигонов ядерных отходов на основе шахт Квайсинского рудоуправления. Я хочу ответственно заявить, что ничего подобного не планируется, и эти слухи не имеют под собой никакой основы. Во-первых, без разрешений санэпидемнадзора, МЧС, Комитета природных ресурсов и других надзорных органов Республики это сделать невозможно. Во-вторых, площадь нашей Республики не позволяет производить такого масштаба захоронения. Тем более, – это дорогое «удовольствие» – на обустройство места для таких отходов выделяются миллионы, а то и миллиарды долларов».

Что ж, вполне уверенно и убедительно. Но на самом деле не все так однозначно. Начнем с того, что разговоры о возможном «неэкологическом» могильнике (которые в последнее время пошли на убыль, видимо, и по причине активного обсуждения данной темы в обществе) немного иного толка – в заброшенных шахтах у г.Кваиса  планируют собирать не ядерные отходы, а отходы с североосетинского предприятия «Электроцинк». Как известно, проблема с утилизацией отходов у этого производства, мягко говоря, существует. На окраине Владикавказа высятся горы таких отходов, создающих серьезную угрозу экологии столицы Северной Осетии. На данный момент версия, бытующая в народе, следующая: «На одной из рабочих встреч в Правительстве (ориентировочно заседание Совбеза) поднимался вопрос о перевозе в Квайса отходов завода «Электроцинк». В первую очередь это связывают с именем без малого месяц Госсоветника президента по вопросам анализа и прогнозирования Павла Авдеева, который кулуарно уже отметился проанализированным предложением вместо покупки пяти машин для Почты Южной Осетии (четыре по районам, а одна для курсирования в направлении Северной Осетии) приобрести… велосипеды. Напомним, что новоявленный Госсоветник до февраля 2011 года возглавлял предприятие «Электроцинк», оказавшееся в череде экологических скандалов. Поэтому именно с его именем и связывают инициативу перевезти отходы предприятия в Квайса. Более того, заявленные вдруг, нереальные, по крайней мере на сегодня, планы возобновить и реанимировать работу Кваисинского рудоуправления также привязывают к этим намерениям: мол, с действующим предприятием будет легче оформить соглашение о захоронении отходов. Ведь основную часть руды Квайса посылала как раз на «Электроцинк», а по общепринятым правилам производитель сырья должен получать обратно отходы его переработки. Так, например, поступают поставщики урана, которым возвращают отработанное ядерное топливо для утилизации.

Возможно, что все это только предположения, не имеющие под собой основания. Тем не менее, раз об этом говорят, значит не все так однородно. При этом никакие экономические или финансовые преференции не могут позволить нам лишиться главного богатства нашей Родины – ее природы. Этим мы не только лишим наших детей будущего, но и оскверним память людей, которые боролись за чистоту нашего воздуха и наших вод. Таких, как, скажем, Юлия Габараева. В конце прошлого века имя этой женщины стало символом мужества и стойкости, хотя сейчас незаслуженно забыто.

В далеком 1979 году в советской Грузии было решено организовать производство мышьяка, важного промышленного сырья. Но завод грузинское руководство решило построить почему-то на территории Южной Осетии, где до этого не было вредных производств. Наверное, Э.Шеварднадзе не давала покоя девственность природы юга Осетии. В те годы автономной областью, входящей в состав Грузинской ССР, руководил первый секретарь Ф.Санакоев, который по принятой тогда партийной традиции с готовностью согласился с решением Тбилиси. В местной прессе началась кампания по поддержке планов строительства промышленного гиганта, который «обеспечит население не только работой, но и пополнит областной бюджет значительными налоговыми поступлениями». Говорилось о финансовых вливаниях на сотни миллионов рублей. А в пригороде Цхинвала, в районе села Тбет, планировалось возвести заводские цеха, вокруг которых обещали построить новый город. Казалось, что появление «экологического монстра» неизбежно.

Но тут для властей, как это часто бывало в истории Южной Осетии, возникло непредвиденное обстоятельство. И обстоятельство это называлось студенчество. Среди студентов Юго-Осетинского Госпединститута, а затем и среди других слоев общественности Южной Осетии появилось и начало расширяться движение протеста против строительства мышьякового завода. Хотя, по понятиям советской официальной пропаганды тех лет предполагалось, что народные массы с энтузиазмом поддерживают все решения партийных верхов. Вскоре компетентные органы выяснили, что генератором протестных настроений стала заведующая кафедрой химии и биологии Юго-Осетинского Государственного пединститута (ЮОГПИ) Юлия Александровна Габараева, которая являлась признанным специалистом в области химии. Простой пример – за открытие нового соединения в органической химии, события в этой сфере науки весьма редкое, Юлию Александровну в августе 1971 года пригласили в Японию на Всемирный конгресс химиков с просьбой выступить с докладом и рассказать о своих новых открытиях в области данной науки. Таким образом, к моменту описываемых событий Юлия Александровна была авторитетным специалистом не только в Южной Осетии, но и далеко за ее пределами.

Понятно, что Ю.Габараева как химик не могла не осознавать угрозу вредного производства. Отходы, выбрасываемые мышьяковым заводом, представляли серьезную опасность. Воздействие мышьяка приводит к деформации костного аппарата человека, ведет к генетическим мутациям, передающимся из поколения в поколение. Выбросы загрязняют воду и атмосферу, соответственно растительность тоже мутирует. Вопреки всем экологическим нормам завод собирались строить в непосредственной близости от города Цхинвал, тогда как подобные предприятия должны строиться на определенном расстоянии от населенных пунктов. В результате огромный ущерб был бы причинен здоровью жителей Цхинвала и близлежащих сел.

Обращение к местному руководству не дало результата. Тогда Юлия Габараева развернула активную разъяснительную работу среди студентов ЮОГПИ, и студенчество дружно поддержало своего преподавателя. Было подготовлено научно обоснованное обращение о вреде мышьякового завода, которое огласили на митинге протеста, проведенном в Цхинвале. Вскоре неудобные вопросы власти стали задавать и представители общественности.

События приняли драматический оборот. Эдуард Шеварднадзе, узнав об усилении протестных настроений, дал поручение разобраться с необычным для советской реальности явлением. В результате Юлия Габараева подверглась репрессиям, ее  сняли с должности заведующей кафедрой химии и биологии ЮОГПИ, а вскоре ей и вовсе пришлось вместе с семьей покинуть Южную Осетию. Она оказалась в Москве, где также не сидела сложа руки. Научно обоснованные аргументы авторитетного ученого Юлии Габараевой, обращения студентов и общественности произвели в Москве должное впечатление. В результате было принято решение о прекращении строительства мышьякового завода. И все это благодаря гражданской позиции и лидерским качествам одной женщины, не побоявшейся выступить против бюрократической репрессивной машины ГССР. Интересный момент – после того как планы о строительстве мышьячного завода в пригороде Цхинвала сорвались, руководство ГССР вообще отказалось строить его на своей территории…

Такова история гражданской позиции только одного человека. Как будет в век сегодняшний сказать трудно. Ведь как не прискорбно осознавать, подобных народных лидеров в Осетии с каждой эпохой становится все меньше. На данную тенденцию, безусловно, отрицательно повлияли и последние двадцать лет перманентной войны с Грузией, отнявшие у Осетии многих истинных лидеров нации, которым суждено было стать флагманом осетинского народа. Валерий Хубулов, Алан (Парпат) Джиоев, Вадим Газзаев, Гри Кочиев, Ацамаз Кабисов... Эти и многие другие фамилии мы еще долго будем вспоминать в сослагательном наклонении.  Но  надежда,  безусловно, есть. Осетия, особенно еще южная часть всегда была богата на национально ориентированные дарования. Ведь действительно кощунственно – обрести пропитанную кровью и пеплом независимость и фактически потерять ее в одночасье из-за каких-то экономических преференций,  к  тому  же  непонятно кому. История показывает, что всегда, когда в Осетии ставился вопрос ребром «Быть или не быть?» из народных недр проявляются яркие представители нации, подхватывающие из слабеющей руки величественный аланский триколор. Непонятно только одно, и вопрос аналогичен строчке из известной песни: «Так зачем чтоб быть сильней, нам нужна беда?!»

Л. Джиоев