Вопрос развития и популяризации родного языка, как на юге, так и на севере Алании по-прежнему остается одним из самых актуальных и животрепещущих. Об этом говорят на всех уровнях, разрабатываются программы, научные институты ставят перед собой задачи в области исследований и новых открытий, создаются специальные комиссии, призванные разрабатывать планы первоочередных мероприятий. Однако во всем многообразии предложенных идей, несмотря на достаточно высокие показатели исполнения пунктов всевозможных программ, конкретных шагов, с реальными итогами проведенной работы не так много.

Большой объем изданных всевозможных книг в основной своей массе не востребован адресатом, разовые мероприятия, призванные популяризировать и пропагандировать родной язык,национальные истоки также не дают ожидаемого эффекта, более того, забываются почти одновременно с их завершением.

Вопросами развития и популяризации родного языка в Южной Осетии активно, на первый взгляд, занимаются все последние годы. Начиная с 2009 года на государственном уровне принимаются программы по духовно-нравственному развитию подрастающего поколения, рассчитанные на три года. И анализируя работу, проведенную в формате деятельности комиссии, следует признать, что сделано за эти годы немало. Это и внедрение новых программ для дошкольных учебных заведений, и издание школьных учебников по осетинскому языку и литературе, и организация всевозможных мероприятий, рассчитанных на привлечение массового интереса к национальным истокам у подрастающего поколения. Однако, несмотря на поставленные задачи, не все пункты были реализованы в полном объеме, а некоторые из них априори не могли пройти этапы успешного внедрения и практического применения. Вместе с тем, пытаясь «втиснуть» проблему развития языка в определенные ограниченные рамки отдельных программ, не учитывается масштабность и разносторонность охвата существующих проблем. Осетинский язык – это не только школьные программы, и не разовые мероприятия и декламация стихов у памятника Коста по случаю очередной годовщины со дня его рождения или ко дню осетинского языка. Это целый комплекс многообразных направлений, которые остаются вне поле зрения и государства, и общества. И которые необходимо решатьвкупе, на постоянной основе, без отрыва друг от друга и как составляющие единого целого. И тут проблемой одного национального языка не обойтись... Однако, сегодня хочется сказать следующее.

Еще в апреле 2012 года Парламент Южной Осетии принял Конституционный закон «О государственных языках РЮО», обязывающий государственные учреждения с момента вступления закона в полную силу, вести делопроизводство на двух языках – русском и осетинском. Разработчики конституционного закона тогда указали, что он направлен на создание условий для полноценного функционирования и развития государственных языков Республики Южная Осетия и призван стать основой для формирования системы правового регулирования деятельности юридических и физических лиц, разработки нормативных правовых актов. Стоит ли говорить, что основные пункты этого закона либо реализуются по принципу половинчатости, либо не работают вообще. В качестве подтверждения можно ли привести пример о том, что в сфере обслуживания и в коммерческой деятельности используются оба государственных языка? Публичные объявления, афиши, плакаты, рекламные баннеры и т.д. должны быть на осетинском и русском языках. В Южной Осетии эта норма, прописанная в законодательстве, пока фактически не соблюдается. Исключение из этого составляют разве что вывески на отдельных госучреждениях и объектах торговли...

Согласно тому же закону, географические названия также должны быть представлены на двух государственных языках. При этом они не подлежат переводу (!) на другой язык. Однако с указателями отдельных топонимов и населенных пунктов у нас, тем не менее, наблюдаются определенные нелепости. Осетинский топоним «Дыгъуызты хъæу» (ранее Сатикар) на указателе, под осетинским наименованием, указан как «Дыхузта»... Кто додумался до подобного перевода? Кто эти указатели утверждал и какими правилами руководствовался, остается загадкой. Что означает «Дыхузта» и почему это искаженное наименование уже который год предстает взору у поворота в селение Сатикар? А ведь такие примеры, к сожалению, еще имеются...

Но есть и более важные положения в названном законе, согласно которому средством официального общения в высших органах государственной власти являются государственные языки РЮО. Тут, как говорится, не придерешься. Чиновники вполне себе могут позволить в своих публичных выступлениях отдавать предпочтение одному из государственных языков. И этот язык коммуникации, как правило, очень редко бывает осетинским. Впрочем, следует признать, что даже редкие выступления отдельных чиновников и депутатов на родном языке вызывают в большинстве своем чувство неловкости – уличный жаргон с высокой трибуны сложно воспринять как достойное выступление на родном языке. И вот в таких реалиях зацикленность лишь на школьных программах и всевозможных мероприятиях для подрастающего поколения, пусть и сделанных от души, по меньшей мере, несколько неуместна.

Официальная документация, переписка между органами государственной власти и учреждениями также ведется исключительно на русском языке. На какой статус равнозначного государственного может в таких реалиях рассчитывать осетинский язык? И дело тут вовсе не в отсутствии соответствующей терминологии, на которую привычно привыкли пенять – при желании вопрос разработки и издания необходимых терминологических словарей давно уже можно было решить. Можно также бесконечно выступать противником открытия хотя бы одной осетинской школы в осетинском государстве, ссылаясь на ограниченность сферы использования осетинского языка и невозможность его применения «дальше Рукского тоннеля». Однако, ориентируясь на пример Северной Осетии, где не так давно открылась Аланская гимназия – учебное заведение, доказавшее востребованность национального обучения в осетинском обществе, можно продумать и реализовать этот проект и у нас, на юге. Надо при этом также понимать, что выдающиеся личности, прославившие нацию, в том числе и за пределами Осетии, такие как Нафи, Николай Габараев, наши именитые поэты и писатели Хаджеты Таймураз, Хаджи-Мурат Дзуццати, Исидор Козаев и многие другие школьное образование, как свидетельствуют их биографии, получили именно в осетинских школах. И это им не помешало впоследствии окончить лучшие ВУЗы СССР и блестяще освоить русский язык.

Сегодня, с учетом тревожного состояния современной осетинской литературы воспитание национально ориентированного поколения для нашей нации попросту жизненная необходимость. Кстати, положение современной осетинской литературы – это еще одна болезненная тема в контексте развития осетинского языка. Юг Алании во все времена был колыбелью национальной литературной элиты, сегодня же с сожалением приходится признавать, что после Мелитона Казиева среди нового поколения писателей такого уровня мастера у нас попросту нет. Безусловно, есть отдельные представители нации, которых мы относим к писательскому цеху, есть и проявляющие серьезный интерес к литературе, пробующие свои силы в поэзии и прозе, и обладающие, конечно, определенным талантом, но мы сейчас говорим именно об уровне, который подразумевает способность развития национальной литературы в целом.

Отдельная тема – отсутствие современной национальной драматургии. Национальный Госдрамтеатр, в репертуаре которого должны преобладать именно национальные постановки, испытывает огромную потребность в новых произведениях осетинской драматургии. Произведениях, которые могут отвечать запросам сегодняшнего дня и вкусам современного зрителя. При этом нельзя считать за пьесы все, что преподносится как написанное на осетинском языке. Драматургами абы кто не становится. Почему национальным театром при этом практически не используются пьесы известных осетинских классиков, это другой вопрос. Но в этой связи, видимо, назрела необходимость в принятии еще одной государственной программы – программы по привлечению талантливой молодежи и обучению ее за счет государства. На ближайшее десятилетие творческие профессии должны стать приоритетными в подготовке ежегодных запросов на целевые места в ВУЗах России. Сколько можно «клепать» экономистов, юристов и силовиков?..

Еще один вопрос, который также нельзя обойти вниманием – издание книг на родном языке. Тут необходимо сказать, что государство не скупится на издание книг на родном языке – ежегодно на эти цели выделяются миллионы бюджетных средств. Вопрос в другом. Зачастую в свет выходят издания достаточно сомнительного качества, не просто не представляющие никакой ценности, но порой и откровенно низкопробного содержания. Контроль за реализацией любых проектов еще никто не отменял. При этом еще сравнительно недавно «издательское сито» работало. Однако в последние годы произошел заметный сбой. Человеческий фактор. Наверняка. Но в итоге, в своем естественном желании сделать как лучше, мы получаем сомнительные итоги...

Размышлять о первоочередных вопросах, требующих безотлагательного решения в контексте языкового вопроса, можно долго, однако для того, чтобы хоть как-то переломить ситуацию, нужны радикальные четкие меры. Ведь не может народ, восставший в едином порыве против «огрузинивания» в конце 80-ых, сегодня, когда есть все возможности и предпосылки для развития, безответственно загубить свой главный символ национальной сущности. Но реальность демонстрирует совершенно неприятную и даже досадную картину. При этом «языковой» вопрос настолько запущен, что сложно представить, с какого конца нужно к нему подступиться, чтобы добиться хоть каких-нибудь результатов. Мы должны уже определиться, насколько важно для нас развитие родного языка, насколько нужно это государству. И, наконец, начать эту необходимую работу. Сегодня и сейчас. Работу не для галочки, а с четким определением приоритетов и направлений. И вспоминать об одной из главных составляющих нашей национальной сущности не только 15 мая, в день осетинского языка…

Рада Дзагоева