В Интернете периодически всплывает тема проходящего по территории Южной Осетии нефтепровода «Баку-Супса». И резонно, уже с 1999 года, обыватели все чаще задаются вопросом, почему РЮО не берет деньги за транзит углеводородов по своей территории. И действительно, если нефтепровод есть де-факто, то надо говорить и об оплате за транспортировку де-юре. Посмотрите, сколько нервов попортила «Газпрому» Украина, требуя пересмотра транзитного соглашения по поставке газа в Европу. Мы, конечно, не собираемся уподобляться Киеву, но вопрос ставить надо.

То, что по территории РЮО в Ленингорском районе проходит нефтепровод, известно, конечно, давно. Наша газета этот вопрос поднимала еще в прошлом десятилетии. Другое дело, что информация эта никогда не выносилась на повестку дня, хотя трасса нефтепровода «заходит» более чем на километр на территорию Цинагарской зоны.

Альтруизм этот изначально, возможно, объясняется тем, что строительство велось в период некоторого «потепления» грузино-осетинских отношений, когда торговые связи были активны, и такой мелочи, как нарушение границы нефтеносной трубой, не захотели придавать большое значение. После об этом забыли под влиянием куда более актуальных задач, к тому же, Ленингорский район находился под грузинским контролем. Но не заговорили мы «о трубе» и после августа 2008 года. Все внимание поглотили вопросы восстановления. Любопытно, что в сентябре 2013 года грузинская сторона сама обеспокоилась тем, что нефтепровод может оказаться за металлическими ограждениями, которые устанавливались на грузино-осетинской границе.

К слову, финансовая составляющая юго-осетинского участка нефтепровода «Баку-Супса» невелика. Так, при возможной полной загрузке нефтепровода за 1550 метров «юго-осетинской трубы» мы бы получали 30-40 тыс. долларов в год. По крайней мере, так подсчитали интернет-эксперты. Конечно же, и эти деньги нелишние, но едва ли соответствуют ожиданиям. Тем более, что рентабельность самого нефтепровода «Баку-Супса» находится под вопросом.

Конечно же, тема транзита через территорию РЮО интересна. Но хотелось бы в этой связи вернуться к теме нефтедобычи в самой Южной Осетии. Поскольку наличие на нашей территории запасов углеводородов – известный факт. Так вот, еще в 1929 году власти Юго-Осетинской Автономной области обратились с просьбой в «Гортоп СССР» произвести на территории Южной Осетии нефтеразведку на имеющихся выходах нефти в 18 местах. Эти места определялись внешними проявлениями нефтяных выбросов. 8 июля этого же года в Южную Осетию прибывает большая научная экспедиция в составе 24 человек. В их задачу входит исследование природных ресурсов Южной Осетии. Позже разведка недр стала носить систематический характер. Но до нахождения существенных залежей углеводородов было еще далеко. Лишь в ноябре 1946 года из первой разведочной скважины, установленной геологоразведчиками у селения Гром Цхинвальского района, пошел фонтан нефти. Еще одно нефтяное поле было обнаружено в 60-х годах у селения Ерцо Дзауского района. Однако, вскоре власти Тбилиси свернули все работы по разведке нефти на территории Южной Осетии, а данные заархивировали.

В первые годы независимости о разработке нефтеносных районов не могло быть и речи, средств едва хватало на текущие нужды государства. А инвесторы в регион, где перманентно шли боевые действия, прийти, конечно же, не могли. Лишь в 2007 году нефтянная тема неожиданно актуализировалась. В марте того года в Республику прибыли представители южнокорейской нефтедобывающей компании «Донгхе Танхвасусо». Вот, что писали СМИ по поводу этого визита: «Делегация из Южной Кореи прибыла в страну накануне и уже посетила районы Республики, где предполагается проводить разведочные работы. На встрече с руководством страны обсуждались детали и механизмы проведения разведочных работ. Сейсмические работы, то есть работы по выявлению в недрах земли нефтяных залежей, планируется начать уже в этом году. В случае, если нефть будет найдена, право на ее добычу (с соблюдением интересов Южной Осетии) получает южнокорейская компания. Руководитель делегации Квон Кван Чин заверил, что для разведочных работ будут использоваться современные технологии. В случае нахождения нефти, предварительно будет проведена экологическая экспертиза. Все экологические нормы будут соблюдены».

Снова тема добычи нефти в РЮО была озвучена в 2012 году. Тогда посол Венесуэлы в РФ и Южной Осетии (по совместительству) Уго Хосе Гарсия Эрнандес, говоря о межгосударственных соглашениях, коснулся и данной темы...

В итоге, до сегодняшнего дня нет точной информации о количественных запасах нефтяного сырья в Южной Осетии, озвучивается лишь информация, что «если они и не столь велики, но отличаются высоким качеством».

Немного помечтаем. В случае превращения Южной Осетии в энергетически самодостаточную страну значительно укрепится соответственно и ее экономико-политические позиции в Закавказье. По крайней мере, такая трансформация может не только вынудить Тбилиси ослабить свои реваншистские настроения по отношению к нам, но и непосредственно отразится на взаимоотношениях с ООН, способствуя дальнейшему международному признанию РЮО. Подобные прецеденты есть. Так, власти Судана, а также ООН были вынуждены официально признать «самопровозглашенную» ранее независимость Южного Судана, прежде всего, на том основании, что данный регион резко увеличил добычу нефти и природного газа, достиг самообеспечения, и даже стал выступать на общерегиональном рынке как экспортер нефти. Стали увеличиваться здесь и иностранные капиталовложения в нефтегазовую отрасль. Другой пример, отказ Малайзии от притязаний на Бруней. Здесь также едва ли не решающую роль сыграл нефтегазовый фактор. В результате сегодня Бруней – один из крупных экспортеров, в том числе в Малайзию, высококачественного сжиженного природного газа и нефтепродуктов. Та же история и с Восточным Тимором, который избавился от притязаний Индонезии, «внутри» которой он расположен. Сегодня Восточный Тимор обеспечен нефтью и экспортирует ее в соседнюю Австралию. Кстати, восточнотиморская нефть, как и южно-осетинская, по мнению экспертов, высокого качества: некоторые ее фракции могут без переработки использоваться как моторное топливо.

Правда, в нашем случае важно другое. В условиях небольшого размера территории Южной Осетии и уникальности ее природы, любая добыча природных ископаемых открытым способом может создать угрозу для экологии. А равнозначна ли краткосрочная материальная выгода, невосполнимому урону среде проживания нас и наших детей?! Думается, ответ очевиден. К тому же масштабы нефтезапасов так до сих пор и не изучены до конца.

Что же касается нефтепровода «Баку-Супса» и его пусть и частичного прохождения через нашу территорию, то этот вопрос надо решать параллельно. Возможно, даже на Женевской площадке. Сказать свое «я» и попортить нервы грузинской стороне, безусловно, следует.

А.Гобозов