Письма с фронта. Маленькие треугольники импровизированных конвертов. Солдаты в них вкладывали тоску и безмерную любовь по родным и близким, дома письма с фронта ждали с нетерпением и тревогой. Их до сих пор бережно хранят во многих семьях. И у каждого треугольника своя история: счастливая или печальная. Бывало и так, что иногда весточка с фронта о том, что родной человек жив-здоров, приходила после страшного казенного конверта с извещением о смерти. А матери и жены верили: похоронка пришла по ошибке. И ждали – годами, десятилетиями. В письмах с фронтов Великой Отечественной, в их пропахших порохом строках – дыхание войны, грубость суровых окопных будней, нежность солдатского сердца, вера в Победу…

Герас Тибилов, письмо брату и невестке

«Сердечный привет из Сталинграда!

Получил ваше письмо, очень ему обрадовался, рад что у вас все хорошо. Как там поживает моя тетя Машо, надеюсь и у нее все хорошо. Часто вижу вас всех во сне, особенно Малакия.

У меня тоже все хорошо, бьемся с врагом. Я уже сбил один бомбардировщик, но это только начало. Враг силен, но советские летчики еще сильнее. Нарисовал в письме для вас то, как мы сбиваем немецкие самолеты.

Не беспокойтесь, я не подведу вас, не подведу наш народ. Закончится война и мы снова будем вместе… Передайте всем нашим товарищам, что мы рабоче-крестьянская армия, сталинские летчики будем громить врага и скоро мы установим наше красное знамя в Берлине.

Тибилов. Сталинград.

Август, 1942 год»

Виктор Зассеев, письма матери и сестре

«Здравствуйте, дорогие мама и Лена! Еще на фронте получил ваши два письма. Рад, что живете хорошо. Я тоже жив и здоров. 6 месяцев воевал против немецких захватчиков на Западном фронте, со своей танковой частью громил немецких оккупантов. Был ранен, но ничего – все обошлось. Лежал в госпитале около месяца, а по выздоровлении – опять на фронт. Теперь нахожусь временно в г. Нижний Тагил (Урал). Здесь буду очень недолго и поеду опять на фронт.

Я командую танковой бригадой, мама, можешь гордиться своим сыном: защищаю Родину с честью и достоинством осетина, оправдываю звание воина Рабоче-крестьянской Красной Армии.

В газете «Правда» от 13.04.42 года писали, что я награжден правительственной наградой – орденом Красной Звезды за мужество и отвагу в борьбе с немецкими захватчиками, это меня обязывает еще лучше драться с ними до их полного уничтожения. В остальном не беспокойся, и не обижайся, что я редко пишу. Привет всем нашим.

Целую крепко. Ваш сын и брат Виктор. 21 апреля 1942 года»

Угалук Абаев, письмо супруге

«Дорогая Генночка, вот уже несколько дней живу твоим письмом. Ты не представляешь, как меня согрело оно, я его прочел несколько раз. Приятно получать письма от своего друга жизни! Пиши мне, крошка моя, часто, твои письма мне так же необходимы, как воздух и вода.

Генночка, родная, хотя опять будешь надо мной смеяться, но я снова скажу, что моя любовь к тебе с каждым днем увеличивается и увеличивается. Твой образ меня никогда не покидает, он всегда со мной. Часто передо мной проходит наша короткая совместная жизнь, все, начиная от первых дней нашего знакомства до последней минуты нашего расставания. Эх, как мы хорошо, дружно жили, я думаю, что так никто не может жить. Жил бы так долго, долго, до тех пор, пока не насладился бы жизнью. Но проклятый Гитлер разбил нашу молодую жизнь, разбил не только нашу жизнь, но всю жизнь советской страны. За все это мы ему отомстим... Кто останется в живых, будет жить счастливо.

Генночка, родная, пиши мне обо всем подробно до самых мелочей.

Твой Угалук.

17 сентября 1942 года»

Владимир Цховребов, письмо семье

«Надя, коротко расскажу о своей боевой жизни. Уже третий год нахожусь на фронте, непосредственно принимаю участие в боях, был уже 4 раза «поцарапан», но все же дерусь с подлыми врагами нашей Родины.

6 марта вступили в бой и отогнали немцев километров на 12. Бои были очень даже жаркие. После того, как мы погнали фрица, он на одной высотке закрепился и двинул на нас штук 6 танков и 3 самоходные пушки. Их пехота была в 3-4 раза больше, чем нас было на рубеже. По нам открыла огонь их артиллерия и минометные батареи. Туда, где мы находились, враг бросил не менее 1500 мин и снарядов, но мы стояли на рубеже как стальная крепость. В этом бою мы уничтожили 2 танка и одну самоходную пушку, их подбил мой боец из противотанкового ружья, из пехоты ни одного не упустили. Это было как раз 8 Марта.

Потом немцы бросили против нас дивизию, но и тогда мы им дали такой отпор, что они костей своих солдат и офицеров не могли собрать. 12, 13, 14, 15 марта они, находясь на расстоянии 300 метров, хотели на нас пустить танки. Когда те подошли метров на 30-40 наша любимая «сыграла» фокстрот, а фрицы фокстрот танцуют неплохо, когда играет катюша, и можно было их видеть только в воздухе – фрицев.

С приветом, ваш Ладо.

1 декабря 1942 года»

Константин Джиоев, письмо супруге

«Пишу тебе победное письмо. 9 Мая –день празднования великого праздника –Праздника Победы. Шлю тебе от всего сердца привет и наилучшие пожелания в твоей работе и в личной жизни. Как-то стало «скучно», что не слышно больше гула артиллерийской канонады, грохота смертоносных танков, звука автоматов и пулеметной стрельбы.

Да, настал конец войны, пришел долгожданный радостный день – День полной Победы над гитлеровской сворой головорезов. Это мы – гордые советские люди – одержали победу. Мы заставили чванливых гитлеровцев стать на колени перед нами! Мы в Берлине, а они не в Москве!

Твой Костя. 9 мая 1945 г. Берлин»