О Лицее искусств, телекомпании «Арт», КВН, канале «Иудзинад», художественном кино и желании творить на благо Родины

17-01-2023, 14:23, Интервью [просмотров 2007] [версия для печати]
  • Нравится
  • 1

О Лицее искусств, телекомпании «Арт», КВН, канале «Иудзинад», художественном кино и желании творить на благо РодиныОтмеченный наградами российский кинооператор, художник, создатель и директор телекомпании «Арт», автор самых успешных осетинских интернет-проектов, сценарист, оформитель и оператор массовых мероприятий, а еще КВН-щик и просто веселый и креативный человек, Алан Касоев, живет вдали от Родины уже много лет. Его отсутствие ощущается друзьями и единомышленниками, и каждый раз, когда он приезжает в Цхинвал, начинается «драйв», как они говорят. Он не теряет связи, продумывает новые национальные идеи и проекты, среди которых есть те, над которыми Алан мечтает начать работать, и те, которые «надо». Думаем, будет полезно и для Родины, и для него самого, обобщить то, что им уже сделано, хотя это очень сложно, и что пока ждет своего часа.

– Алан, творческая обстановка, в которой Вы выросли, влияние отца, который был образцом подражания, должны были подвигнуть Вас профессионально заняться изобразительным искусством. Как случилось, что Вы не стали художником, не поступили в академию? Случайно попала камера в руки и пошло-поехало?

– Сначала так и планировалось, я собирался пойти по стопам отца. Но кое-что повлияло на мои планы, когда я был еще школьником. В 1993 году в Лицее праздновали Новый год, коллективу одолжили видеокамеру, как сейчас помню, Panasonic M3000. Я уже немного снимал до этого на отцовскую кинокамеру, так что отснял все новогоднее представление, а поскольку лицейские праздники уже тогда были на высоком уровне, Людмила Гагиева отнесла запись на Независимое телевидение. Запись пошла в эфир, а меня позвали работать, так я был принят в блестящий состав первого югоосетинского независимого телевидения. Безусловно, я многому научился у отца, но окружение, в котором я, как правило, всегда был младше всех, тоже сильно на меня повлияло – телевизионщики, художники, музыканты, среди которых мне посчастливилось взрослеть. Отец никогда не «воспитывал» меня в буквальном понимании, не читал мораль, не указывал, как жить, как рисовать. Мог лишь сказать, что, «вот здесь можно было поступить иначе», на меня никто не давил, и у меня не было рефлекса сопротивляться, это крутой метод воспитания. Отец был примером, которому я с радостью следовал, его стиль жизни вырабатывал у меня иммунитет к подростковым соблазнам, криминалу или безделью. Мы были друзьями, и я помогал ему, как мог, в лицейских делах. Мне было интересно творчество, я много рисовал, любил графику и офорт, даже участвовал в одной выставке. Но телевидение сильнейшим образом затянуло меня. Денег нам не платили, их просто не было в государстве, и так даже было лучше, потому что случайные люди у нас не задерживались. В промежутке между созданием Гостелевидения и роспуском Независимого функционировало еще одно ТВ, коммерческое, оно обитало на четвертом этаже здания и называлось «5-й канал». Организовали его Азиз Багаев, Алик Икаев (Мырзӕ), я и Ира Габараева. Мы показывали фильмы, делали небольшие развлекательные передачи и читали «Арфӕтӕ», благодаря чему телевидение могло жить.

В 1996 году я сделал попытку поступить в Московскую художественную академию, но именно в тот период это было практически невозможно – не было ни средств, ни возможности получить российский паспорт, а единственным моим документом была т.н. «Форма № 9». Меня допустили к просмотрам по рисунку и композиции, одобрили работы, но без документов не было и речи принять даже в виде исключения. Обидно. Я решил, что больше пытаться не буду, поступил на журфак и полностью ушел в дебри телевидения.

– Вы смогли создать независимую телекомпанию «Арт», если в то время можно было говорить о независимом СМИ. Какие болезни роста прошел «Арт»?

– До создания «Арт» пока была организована студия «Скиф» в здании старого Лицея. Мы делали передачи, если кто помнит, «Чъреба-ньюс», «Клип-коктейль». Я уже поработал на Гостелевидении к тому времени, скопил денег на камеру, так что у меня была собственная камера, а это необыкновенное поле для творчества! Еще были видеомагнитофон и телевизор AIWA, и, главное – была команда единомышленников, веселых «безбашенных» ребят, Тома Папелишвили помогала с компьютерной графикой. В какой-то момент Андрей Кочиев подал идею создать команду КВН и организовал республиканский конкурс. А мы были за любой проект, лишь бы это было весело и интересно. Вова Харебов вместе с Жориком (Пожар) Джагаевым писали сценарии, Инал Плиев по ночам печатал наши тексты. Идеи фонтанировали, атмосфера была, что называется, хлебом не корми, так что мы не понимали, что за проблема была вечно у Комитета молодежи: «Как бы организовать досуг молодежи?». Нам же просто не хватало времени на все наши идеи и задумки. Ну а время спустя я перешел на более серьезный уровень и создал телекомпанию «Арт».

К нам в студию пришла работать Зарина Джигкаева и подтянула других интересных людей – Анжелу Стамбулян, Алену Джигкаеву. Стали выпускать документальный цикл «TabulaRasa». Снимали большей частью не в студии, а где-нибудь на развалинах по улице Тельмана, наверное, какой-то дух там присутствовал, поэтому нас туда тянуло. Мы набрались опыта, была уже солидная почва для создания вещательного телевидения, и с боями выбили себе частоту, на которой тогда вещалось «Рен-ТВ». Технически помогали Юра Давитян, Леня Терликов и Алан Лалиев, который привез мне из Москвы миниретранслятор. Мы с Юрой Давитяном разобрали его, работали над ним несколько ночей, усилили, поставили у себя на четвертом этаже нового здания Лицея и оттуда направили антенну в прямой видимости станции вещания на седьмом этаже Дома Правительства. Это была целая «спецоперация»: Жорик Кабисов и другие ребята сидели там, а мы в своем здании, и часов шесть лазерными ручками настраивали антенны, чтобы они ровно смотрели друг на друга. В то время как Гостелевидение еще записывало эфир на кассету и дежурный относил ее на седьмой этаж, откуда они выходили в эфир, у нас уже была ретрансляционная станция, откуда мы могли дистанционно выходить в прямой эфир. Это был первый подобный опыт для Южной Осетии.

– Я помню и ваши ток-шоу со студентами ЮОГУ.

– Идея ток-шоу принадлежала Лине Гусовой, она придумывала темы и готовила сценарий, началось это еще в студии «Скиф». Оборудования в таком объеме у меня еще не было, мы одолжили еще две камеры для записи ток-шоу, но не было микшерского пульта, чтобы соединить их. Поэтому я буквально ходил и искал глазами нечто подобное по городу. Но решение оказалось, что называется, под самым носом – под нашей восьмиэтажкой в подъезде находилась старая, не работавшая АТС, с раздолбанными шкафами. Я заметил там какой-то прибор, подобие пульта с тумблерами, недолго думая, свинтил его и пошел к Юре Давитяну домой. Он сказал, что соединить три сигнала этим чудом техники невозможно, нужны транзисторы, переменные и т.д. Но Юра человек азартный и мы просидели всю ночь среди паяльных ламп и проводов, и сконструировали пульт для соединения трех камер и звукового сигнала, чтобы выводить все это на магнитофон для монтажа. В итоге через пару дней мы записали у нас в студии первое в Южной Осетии молодежное ток-шоу. Кстати, первой ведущей была Рена Козаева.

– Вы, наверное, притягивали друг друга с этими необыкновенно креативными людьми?

– Иначе бы они меня не терпели столько времени, мне было 20 лет, но никто никогда не сказал мне «отстань». Они сами были с головой во всех этих делах, вечно что-то придумывали.

– В 20 лет Вы создали вещательное телевидение «Арт»?

– 7 августа 1999 года мне исполнилось 20 лет, в этот же день мы впервые вышли в эфир, а еще через несколько дней я женился. Мы делали информационные выпуски раз в неделю, на каждый день ресурса не хватало. Блоки новостей («Хабӕрттӕ») читали по очереди Ира Келехсаева и Аслан Джиоев. Упор делали на красивую визуализацию – поскольку в кадре нет ведущего, должны демонстрироваться грамотно построенные кадры. Было круто, я же говорю, мне всегда везло с интересными людьми. Так к нам «попал» Роберт Кулумбегов, который одно время был моим директором на Гостелевидении. На тот момент он уже начал работу над своей уникальной книгой «Южная Осетия. Год за годом», которую полноценно сформировал уже в «Республике». Мы сделали вместе первые 3-4 серии по его материалам, снимали даже постановочные сцены, иногда довольно комичные. Это прекрасный, многообещающий проект. Делали и прямые эфиры, что тоже было фантастикой по тем временам. К примеру, Борис Елиозович Чочиев однажды предложил мне провести в прямом эфире лотерею «Демографического фонда». Такого опыта еще не было, это был вызов для меня. Восемь часов розыгрыша в прямом эфире без остановки у нас на телевидении! Ведущим лотереи пригласили Нафи Джусойты, чтобы придать солидности всему мероприятию, и он мужественно вытерпел все эти восемь часов записи без сбоев и перерывов: «Дӕ хорзӕхӕй, азил гуымсӕг»… Некоторых слов я даже не знал.

– Почему распался «Арт»? Были болезни роста или он был закрыт волевым решением? Что произошло после президентских выборов 2001 года?

– К власти пришел Эдуард Кокойты. У меня с ним были прекрасные отношения, но наша телекомпания помогала в предвыборных делах Людвигу Чибирову, который оказал нам большую поддержку в период создания телевидения, политикой не занимались, помощь наша заключалась в изготовлении предвыборных роликов. Эдуард Джабеевич выиграл выборы, через некоторое время мы встретились, он попросил меня качественно осветить свою инаугурацию в эфире Гостелевидения. Я предложил ему сделать прямой эфир из зала «Чермен», попросил только обеспечить, чтобы работники связи не мешали нам. Мадина Архиповна Остаева была директором ГТРК, и мы с ней даже поспорили на хорошее застолье, что я смогу сделать прямой эфир из «Чермена», во что она категорически не верила. В общем, прямой эфир состоялся, Мадина Архиповна условие пари выполнила, Кокойты тоже был очень доволен. Некоторое время у нас было взаимопонимание, но через какое-то время в его окружении появились люди, которые странным образом невзлюбили меня, накручивали Президента, внушали ему мысли о нашей враждебности, мне даже стали угрожать заведением уголовного дела по каким-то фальшивым обвинениям, закрытием телекомпании... При этом встретиться с Президентом мне не дали, а вскоре угрозы против меня обострились до такой степени, что в январе 2004 года я покинул Южную Осетию, чего у меня никогда не было в планах. Я хотел создать телевидение в родной стране, был зациклен на этом, других целей, ни политических, ни материальных, у меня не было. При этом с Кокойты у меня впоследствии были добрые отношения.

– После выборов в прошлом году долго оставалась незанятой вакансия директора ГТРК «Ир». Вам не предлагали эту должность?

– Это смешно, но мне звонили друзья и спрашивали, почему я отказался, и, оказывается, я просил какую-то большую зарплату, хотя со мной этот вопрос вообще никто не обсуждал. Совсем. Честно признаюсь, я готов был поехать работать в Цхинвал, продумывал, что нужно сделать в первую очередь, потому что сегодняшняя модель информационной работы в Южной Осетии отстает от современных требований. В современном мире информационные структуры изменились в корне, даже самые успешные медиахолдинги с огромными ресурсами стали неповоротливы и маломобильны. За последние два-три года блоги, личные каналы на YouTube или Telegramстали занимать значительное место в информационной работе. Сейчас это отлично видно на фоне украинских событий, а несколько лет назад проявилось и во время войны в Сирии. Нельзя утверждать, что мы другое государство и нас это не касается, в информационной сфере невозможно быть где-то отдельно. Эта сеть объединяет всю планету, и у Южной Осетии есть большие шансы быть ее частью, существовать внутри этой сети самостоятельно, потому что мы не стали частью ни одной корпоративной медиасистемы, нами никто не интересовался. Я побывал во многих странах, посмотрел, как у них работает данная система и понял, что нам больше подходит камерный стиль освещения событий, а не пафосная подача информации. Не стоит стремиться к тому, что мы видим на центральных российских каналах, у нас технически не может быть таких средств. Например, для больших ток-шоу с многочисленной аудиторией нужны хороший свет и аппаратура с объективами от 200 тысяч долларов. Качество такой формы работы нам не под силу, да и стиль не наш, потому что ток-шоу это, по большому счету, столкновение мнений, скандал, неприемлемый для небольшого общества. Телевидение это творчество, эксперимент, и задача в том, чтобы своими небольшими мощностями делать красивый и качественный продукт,информативный и нужный. Это искусство, и оно должно приносить пользу.

– То есть, качество и уникальность должны отличать то, что создается малыми ресурсами для привлечения внимания внешнего потребителя? Искушенного зрителя не интересуют национальный пафос и зацикленность тематики на узкоосетинских ценностях?

– Информационные продукты, которые мы делаем для внутреннего и внешнего потребителя, разнятся. Это хорошо для нашего развития, но надо делать все грамотно. На сегодняшний день визуализация имеет огромное значение, даже радиовещательные компании на своих сайтах теперь обязательно сопровождают свои подкасты картинкой, видео. Восприятие информации современным человеком стало на 90% происходить визуально. Тексты перестают быть популярными, в итоге мозг, конечно, привыкает к этой жвачке и перестает думать, но таковы реалии. Да, нам надо работать с внешним потребителем, но у нас большая проблема и с внутренним зрителем. Я бы тут выделил, прежде всего, Ленингорский район, где сохраняется колоссальное влияние грузинских СМИ. У нас есть возможность проводного интернета, мы можем смело перевести почти всех абонентов на IP-телевидение,чем нивелируется влияние грузинских каналов. Если эти процессы произойдут, то и техническую часть нашего телевидения надо будет потихоньку менять, уходить от формата изображения 4х3, переходить от Rec-709 в другой цветовой диапазон. Контент не воспринимается, если он некачественный, нельзя исходить из вечного и очень вредного посыла: «Для Цхинвала сойдет!». Без информационного развития у нас и экономика никогда не будет развиваться. Без творчества нет жизни.

– Творчество сегодня – не прибыльное дело? Образно говоря, красота спасет мир или это не более чем слова? Да, креативные люди – двигатели прогресса, но люди с моторчиком стали редкостью, в наше время есть другой подход – человека надо мотивировать материально, чтобы он включил воображение и стал трудиться творчески. Тут нет противоречия?

– Нет противоречия, мотивация всегда требовалась, не всегда обязательно материальная. В 90-е годы, когда мы делали КВН и многое другое, мы были мотивированы необходимостью выжить в это страшное время, когда не было света, тепла, еды практически тоже не было. Можно было пойти воровать, а можно было творить что-то хорошее, чтобы не сойти с ума, не расчеловечиться. Искусство, творчество это верный способ оставаться человеком в любое сложное время, особенно, во время войны. Любое творческое созидание позитивно, оно спасает общество.

– Кстати, почему юго-осетинская команда КВН так и не прошла дальше Второй лиги? Как в целом меняется молодежь по сравнению с 90-мы годами прошлого века?

– Мы были первой командой КВН в Цхинвале, та самая «Чъреба-ньюс», вслед за нами появились команды клуба «Аполлона», Госдрамтеатра и Университета. Наша команда победила в республиканском чемпионате, кажется, это было в 1997 году. После чего мы все вместе организовали следующий шаг – созданиесборной и выход на российский КВН. Некоторых КВН-щиков уже нет – Аслана Джиоева, Георгия Багаева, Андрея Данченко. В конце января следующего года мы поехали в Сочи на отборочный фестиваль, в котором участвовало более 300 команд, отборочный тур шел круглосуточно. Наше выступление было в 5 утра, аккомпанировал Вова Алборов (Бетховен), и мы попали сразу во Вторую лигу, при том, что некоторые команды вылетели даже просто на просмотре. Теперь надо было купить сценарий – со своим доморощенным уже было нельзя, а стоил он дорого. Денег у нас не было, но мы все же пробились. Я потом ушел из команды, а ребята еще ездили на туры в Воронеж. КВН закончился, когда все устали терпеть эти лишения без поддержки со стороны государства, или точнее эта поддержка растворялась не в тех карманах. С финансами была мутная история, когда-нибудь я ее расскажу, да и Андрей Кочиев ее хорошо знает. По большому счету наш КВН убили чиновники. К примеру, на наш самый первый фестиваль в Сочи мы выехали за несколько дней, опасаясь, что дорога закроется из-за лавин, во Владикавказе нам было негде ночевать, спали в каком-то Доме культуры на матах на сцене возле отопления. Еле достали билеты на поезд, а обратно помогла диаспора. Перетерпели все, сделали свое дело, добились успеха. Но это не могло продолжаться без конца на голом энтузиазме, мы взрослели, занимались своей жизнью, никто не готовил нам смену, не помогал подняться, жизнь менялась стремительно…

– Вернемся к информационной сфере. Чего хочет современный читатель от СМИ, скажем, в небольшом государстве, как завоевать инфополе?

– На сегодняшний день я бы по примеру ЮОГУ-ТВ создал в каждой школе телестудии. Так мы привлечем детей к серьезной работе, чтобы они не дурачились в гаджетах, а научились правильно пользоваться ими, ведь это уже реалии нашей жизни, смартфоны никуда не денутся, и надо извлечь из этого пользу, а не смотреть, как деградируют дети. Кроме того, молодежь научится отличать грязную информацию от проверенной,разбираться в этом цифровом шуме. Онистанут мотиваторами для своих сверстников, рассказывая о тех, кто добился успехов в учебе, спорте. У нас же не сотни школ, расходов будет немного, а идея того стоит! Государство должно взять на себя эту задачу, потому что бизнеса как такового у нас нет, соответственно, спонсоров искать бесполезно. К примеру, я люблю газету «Республика», в ней работают мои близкие друзья, и читаю я ее с удовольствием, но большие аналитические статьи, пусть и очень интересные, уже редко кто осиливает, читатель поменялся, все вокруг меняется…

– Это наша фишка – аналитика, а она короткой не бывает. Да – без жвачки для мозгов, но и цели такой никогда не было. Такой жанр довольно популярен – лонгриды, хотя согласна насчет осовременить, вот завели телеграм-канал.

– Я бы и другим нашим газетам посоветовал создать блоги, тогда это было бы круче телевидения. Телеграм-каналы хороши своей краткостью и конкретностью, но их слишком много и даже профессионалу иногда сложно распознать, где ложь, где правда, все равно обращаешься к официальным СМИ, которые тоже все как один обзавелись каналами. Читатель избалован информацией и чаще всего только пробегает по заголовкам, этого ему хватает. Есть понятие «азиатского типа блогерства», это когда меньше текста и больше спокойной качественной визуализации, нам этот вид очень подходит...

– У Вас успешно сложилась карьера в Москве, Ваша операторская работа отмечена наградами на кинофестивалях. Тандем с режиссером Аланом Догузовым был многообещающим, Вы больше не сотрудничаете?

– Мы продолжаем тесно общаться, обмениваемся идеями. Другое дело, что мы не вошли в коммерческое кино в силу разных обстоятельств, а авторское кино в сегодняшних условиях очень сложно создавать. Идей и наработок много, но сейчас нет активной фазы. Эти последние сложные годы выбили нас из колеи, проекты стоят, в том числе мои авторские документальные фильмы, которые я потихоньку делаю, но работа продвигается трудно.

– Возможно ли в Южной Осетии создать свою полноценную киностудию? «AllonFilm» успешно снимает документальные фильмы, а как с игровым кино, оно неперспективно? Сейчас многое делается в компьютере, не нужен богатый антураж, есть актерский факультет…

– Честно скажу, у нас художественное кино развиваться не может, как и в больших регионах России, например, Северо-Кавказском, потому что нет индустрии. Это очень дорого, даже авторское кино, на нем не заработаешь, разве что эмоциональный взрыв на время съемок. То же самое с документальным кино, оно снимается в Южной Осетии, но необходима серьезная господдержка для совершенствования.

– Государство должно быть заинтересовано, ведь «из всех искусств… и т.д.» – это еще Ленин сказал.

– Да, но даже если бы мы были очень развитой страной, вряд ли было бы легко выделить такие ресурсы на кино. Никто больше меня не хотел создать киностудию в Южной Осетии, самые первые игровые фильмы сняли тоже мы – «Везунчик» и т.д., хотя их, конечно, не назовешь художественными фильмами. Исходя из сегодняшнего опыта, я знаю, что это такое и какие нужны средства. Кроме того, даже в России сегодня есть проблема озвучки кино. В прежние времена кино озвучивали за пределами России, своя школа озвучки по сегодняшний день очень слабая, к тому же, это очень дорогой аспект создания фильма. Поэтому вернемся к камерности, в которой я вижу лучший выход для нас, использовать по максимуму те ресурсы, которые у нас имеются, и создавать на их основе грамотный качественный контент.

– Что стало со сценарием фильма «Улицы героев» по событиям августа 2008 года?

– Это был сложный проект, финансово ёмкий, реализовать его только своими силами мы не могли. Мы вышли на Министерство культуры России, долго с ними боролись, добились финансирования, но, к сожалению, юго-осетинская сторона нас не поддержала, хотя требовалось только гарантийное письмо Президента Министерству культуры РФ, о том, что государство гарантирует произведение съемок на территории Южной Осетии. Время шло, Президент, поручил Минкульту РЮО подготовить письмо, там стали его готовить, но к тому времени прошел третий питчинг, т.е. презентация проектов на финансирование, и мы упустили шанс. Российская сторона была не очень заинтересована в финансировании такого рода картины, это больше надо было нам, чем России, и поскольку это были их деньги, они предложили кое-что изменить, подкорректировать. В итоге какие-то вещи для нас были категорически неприемлемы, и мы продолжали отстаивать свой проект. Жаль, что впустую... А сейчас этот сценарий уже, исходя из сегодняшних реалий, надопереработать, обновить кое-какие блоки. Это будет уже фильм для внутреннего зрителя, потому что тот информационный фон, который создают события на Украине, еще долгое время будет закрывать всю остальную информацию, то есть в сегодняшнем мировом контексте наша история с осетинскими героями неинтересна инвестору. Интересен акцент не на героизм наших ребят, а на факт нашей Победы, которую мы сами еще до конца не осознали, что мы одержали Победу, и теперь надо начать развиваться, строить свое государство. Вся документалистика и художественное кино должны вестись именно в таком направлении. Вот видите, возвращаемся к важности информационно-идеологической работы.

– Ваша с Гурамом Карсановым совместная работа над проектом «Иудзинад» эту задачу решала. И молодежь получала свою порцию воспитания, и внешний потребитель видел, какого высоко уровня у нас люди. Какова судьба проекта?

– Именно эта идеология и вкладывалась в проект «Иудзинад». В 2012 году созрели условия для моей давней идеи создания интернет-телевидения. И вот, у нас в московской студии сидели Феликс Царикати, Аким Салбиев, Вадим Цаллати, Сослан Фидаров, в общем, осетины разной ущельской принадлежности, и общались на русском языке. Я предложил им говорить каждому на своем диалекте, они сначала восприняли это как чудачество, ведь это был тот фактор, который, как считается, разъединяет осетин. А почему не воспользоваться им, чтобы сделать его объединяющим фактором? За полгода мы добились колоссального результата. В одной студии собеседники говорили на дигорском, кударском, иронском, чысанском. Оказалось, что проблемы нет и все прекрасно друг друга понимают. Молодежь в рамках программы и вне ее стала так тесно общаться, включая турецких осетин, что через полгода казалось, что мы давние близкие друзья. Появился некий Суарес, мексиканец, изучавший осетинский, потом иранец, тоже сносно говоривший по-осетински, мы собирались на канале в нашем виртуальном общении, и начинался какой-то «драйв». Мало кто знал, какой за этим стоял труд, непосредственно мой, – подготовка, общение, перелеты, поездки. Я получал невообразимое удовольствие от этого, и когда в какой-то момент наш спонсор Анатолий Маргиев временно приостановил финансирование, я, не раздумывая, вкладывал свои средства. Гурам Карсанов готовился добросовестно, приходил в уже готовую студию, встречался с гостем, мы записывали передачу, а потом никак не могли разойтись, так сплачивала эта работа. Сегодня передача не закрыта, она в замороженном состоянии, хотя спрос на нее огромный. Я даже по статистике это вижу, в среднемв день появляется 10-15 комментариев к передачам, растет количество подписчиков канала «Иудзинад», проект оказался не кратковременным, он до сих пор актуален. Позже я начал снимать документальное кино в рамках этого проекта. Первым из этой серии была лента о Борисе Багаеве, одна из моих самых любимых документальных работ, хотя прошло почти 10 лет. Потом был фильм о Эвелине Гугкаевой, ее сын профинансировал эту работу… Был еще небольшой проект «Мӕ горӕт», для съемок которого я выходил в 4 часа утра, общался с дворниками и записал одну из них, это был очень глубокий разговор о жизни человека этой профессии. Я все же надеюсь когда-нибудь вернуться к нашему проекту… У меня была также идея в рамках «Иудзинад» сделать документальный сериал по типу большого российского сериала «Как уходили кумиры», в съемках которого я участвовал. Я должен был по договору с Министерствами культуры и образования снять за год 12 документальных фильмов о легендарных осетинах и показывать их в «Чермене», и так сумма за год полностью возвращалась в министерство. Потом фильмы можно было передать школам, кроме того, они жили бы своей жизнью в интернете. Но в конце-концов, государство решило, что все это лишняя трата денег, и проект не состоялся.

– Что из Ваших ближайших планов сегодня можно озвучить?

– Сейчас у меня главная мечта создать документальный сериал «Южная Осетия. Год за годом» по книге Роберта Кулумбегова, мы с ним обсуждали этот проект, а в прошлом году я говорил с российским актером Р. Мухаметзяновым, чтобы он озвучил первые серии нашего фильма. Это в настоящее время топовый голос России (озвучил одного из персонажей «Великолепного века»). Может читать и сам Роберт, но я пересмотрел концепцию и решил, что надо читать текст на русском языке, очень хорошо поставленным голосом, чтобы использовать продукт для внешнего потребителя. Это будет очень качественный сериал с постановочными элементами, исторический документ и учебник в одном флаконе.

– Страна готова поддержать?

– Я еще ни к кому не обращался, поскольку постоянно слышу, что денег сейчас нет, но надеюсь, что ситуация изменится, потому что дело того стоит, государству и народу это необходимо.

– Вы придаете много значения работе со школьниками, как видно из всего нашего интервью. Идея о том, чтобы Вы возглавили Лицей, еще актуальна? И как обстоит вопрос с присвоением Лицею имени Лаврентия Касоева?

– Уже не знаю, актуален ли, но в какой-то форме сосуществовать с Лицеем я бы хотел. К сожалению, этот вопрос зависит не от меня. При этом мне кажется, что та форма управления, которая у Лицея сей-час, превращает наш уникальный Лицей искусств в обычную школу. Есть мировая практика – скажем, Совет правления, он определяет направление развития данного особого учебного заведения, конечно, в сотрудничестве с Министерством образования, потому что в виде частной школы оно выжить не сможет. В Лицее искусств упор должен быть на искусство, как на систему обучения. У меня были идеи не только создать студии, но и дополнить их курсами актерского мастерства, чтобы дети учились вести себя в обществе. Это поможет им стать успешными людьми. К сожалению, мой любимый Лицей сейчас переживает трудные времена после всех утрат последних лет. Я хочу быть рядом, чтобы оказать помощь. Насчет переименования Лицея пока ничего не известно, это была инициатива педколлектива, потом на уровне руководства ее притормозили. Я считаю, что это необходимо, не потому что мой отец создал Лицей, а потому что это было бы справедливо.

– Итак, все Ваши планы упираются в затраты и поддержку государства…

– Я пока не принял решение, могу ли я осилить в одиночку какие-то планы. Чаще всего приходится сначала зарабатывать на свои творческие планы. Культура не приносит прибыли, но нельзя ее бросать. К примеру, в свое время я организовал поездку участника музыкальной группы «Къона» Таму Берозты на международный фестиваль в Казахстан, где он выступил как представитель независимой Республики Южная Осетия, под нашим флагом. Потом было выступление «Къона» на международном фестивале «Волынки мира» в Москве, которое я снимал… Как можно упускать такие возможности, даже если тратишь собственные средства? Но без господдержки у нас ничего не может развиваться, ни в культуре, ни в туризме, ни в экономике.

– Желаем Вам успехов, Алан, и воплощения всех Ваших творческих планов на благо Осетии.

Инга Кочиева

О Лицее искусств, телекомпании «Арт», КВН, канале «Иудзинад», художественном кино и желании творить на благо Родины
О Лицее искусств, телекомпании «Арт», КВН, канале «Иудзинад», художественном кино и желании творить на благо Родины
О Лицее искусств, телекомпании «Арт», КВН, канале «Иудзинад», художественном кино и желании творить на благо Родины
О Лицее искусств, телекомпании «Арт», КВН, канале «Иудзинад», художественном кино и желании творить на благо Родины
О Лицее искусств, телекомпании «Арт», КВН, канале «Иудзинад», художественном кино и желании творить на благо Родины

Информация

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.

Новости

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031