Осетины глазами русских и иностранных путешественников

Одним из важных источников определения прошлого осетинского народа являются свидетельства многочисленных путешественников и исследователей, побывавших в местах его расселения. Монахи-миссионеры, торговцы, военные, люди, волею судеб оказавшиеся в Осетии, а позже и научные работники, оставили нам бесценные факты по истории и этнографии алан и их прямых потомков осетин. Наиболее интересные и содержательные из этих хроникальных свидетельств мы продолжаем публиковать на страницах нашей газеты.

 

Газета «Тифлисские ведомости» (1830 г.):

«...Женщина в Осетии есть образец трудолюбия. Она в сем отношении заменяет собой нескольких мужчин. При необходимости девушки не скрываются от глаз посторонних людей и чужестранцев и могут ответствовать скромно на все их вопросы, но не заводить с ними в присутствии осетин продолжительных разговоров. Труд и частое движение на чистом воздухе развивает стан девушек и делает их крепкими, стройными, свежими и румяными. Сему немало способствует и простая, весьма умеренная их пища. Редкое же употребление ими горячих яств, доставляет зубам их прелестную перловую белизну. Через свободное обращение часто заводятся между молодыми мужчинами и девушками любовные связи, которые оканчиваются браком, или же нередко враждой семейств и убийствами.

Осетины в образе домашней жизни вовсе не сходствуют с восточными народами. Внутренность осетинской сакли не убирается низкими и широкими помостами, называемыми тахти, на коих праздные азиатцы днем сидят, поджавши ноги, а ночью дремлют полуголые. В каждой осетинской сакле для ночного успокоения находятся кровати, совершенно подобные нашим, но для теплоты делается сверху род четырехугольного продолговатого ящика, в их, как мужчины, так и женщины, спят на соломе, покрытой войлоком раздетые, а часто и совершенно нагие. Осетин не садится на пол по-азиатски и не умеет подгибать ног под себя. Он имеет на сей предмет в своей сакле, расставленные около стен скамьи высокие, но узкие, украшенные резной работой и небольшие круглые кресла на низеньких ножках, вышиной от полу не более пяти или шести вершков.

Посуда его совершенно подобна домашней посуде российских сельских жителей и состоит из медных и чугунных котлов, глиняных горшков и кувшинов, деревянных чашек и бокалов, таких же ложек, ведер, ушатов, корыт, лотков, подойников и проч. В зимние месяцы, посреди сакли, на домашнем очаге беспрерывно день и ночь пылает огромное бревно, вокруг коего сидят обыкновенно осетины с малолетними детьми своими и беспечно куря табак из маленьких трубок, рассказывают им удалые свои подвиги; между тем, как жены и взрослые их дочери, презирая зимний холод и резкий ветер, который, часто проникая через стенные щели, прилежно занимаются различными домашними работами».

 

Газета «Кавказ» (1865 г.):

«…Дело распространения христианства в Осетии подвигается, хотя и медленно. Переведены, например, на осетинский язык Евангелие и некоторые другие священные книги, построены и строятся еще церкви в аулах, учреждены школы для обучения детей и проч. Всё это, положим, превосходно, но без строгого выбора приходских священников нескоро принесёт желаемые результаты. Да и в самом деле: что сделают и устройство церкви, и книги на родном языке и школы, если священник во вражде с прихожанами и не соответствует ни по развитию, ни по нравственности своему назначению; очевидно, что церковь останется пустою, книги не принесут пользы; в школы детей не станут пускать, и такой священник сделается только тормозом для столь необходимого, святого дела.

Обстоятельства эти ставили духовное ведомство в крайне затруднительное положение: оно не знало, где найти хороших, надежных священников. Пробовали было выписывать их из России: несколько лет назад назначено было в Осетию несколько русских священников из империи, но ни один из них не доехал до места. Все они, едва въехав в горы, возвратились сейчас же назад и решительно отказались от занятия назначенных им приходов. Вид дикой природы и грубая жизнь туземцев привели их в ужас. Странно, что при множестве монастырей в империи, не найдется однако пятнадцати-двадцати человек, которые вызывались бы с самоотвержением служить делу церкви. Нет, кажется, никакой необходимости, чтобы места приходских священников в осетинских приходах были занимаемы непременно лицами из белого духовенства; по нашему мнению, в настоящее время гораздо полезнее была бы монашествующая братия; семейный быт и заботы о нем много отнимут у священника и монаха времени и усердия для исполнения своих обязанностей в приходе.

Осетины, вполне равнодушные к православию,  крепко  хранят  свои  старинные верования, представляющие смесь язычества с христианством. У них есть священные места: или скала, или лес, даже отдельное дерево и называются они именами святых нашей церкви (чаще встречаются имена св. Марии, св. Георгия), и туда-то несколько раз в год стекается все население для молитвы и празднеств. В церковь осетины, идут по принуждению, а на священные места не приходит только тот, кто не в силах ходить.

Уважение к этим местам, развито в туземцах в высшей степени; ни один осетин, проходя мимо, не забудет снять папахи; едущий верхом непременно сойдет с лошади. Обыкновенно там есть или маленькая, грубо сделанная часовня или стоит высокий шест с болтающимися на нем лоскутами; около них кладутся и сохраняются в целости с незапамятных времен без всякого присмотра разные приношения: пули, кинжалы, домашние железные инструменты, турьи рога, черепа убитых во время празднеств в честь святого животных, попадаются и деньги. Взять что-нибудь из этого считается величайшим преступлением, в возмездие за которое виновный должен ожидать самой мучительной смерти. Никогда не было примеров, чтобы осетин решился принести ложную присягу на святом месте, а пред крестом и Евангелием это вполне допустимо. Виновный сейчас же сознается в самом ужасном преступлении, если только потребовать от него присяги на святом месте».

 

Газета «Кавказ. Иллюстрированное приложение» (1914 г.):

«В настоящее время в ауле Ногкау Мизурского общества Терской области проживает 137-летний старик Бимболат Таболов, которому, как он сам рассказывает,  во  всем  Алагирском  ущелье  из 83 тыс. жителей есть всего один ровесник – Каудын Дзиов. Таболов телосложения еще полного и крепкого, волосы у него  с  весьма  незначительной  проседью, по внешности никто не дает ему более 50 лет.

У Бимболата зрение очень хорошее, зубы сохранились все, сам косит сено вместе со своими сыновьями, внуками и правнуками, пашет землю, таскает из лесу на спине дрова за 4-6 верст по подъему. За всю жизнь Таболов болел в молодости только натуральной оспой. Пьет очень умеренно, с самого детства ест кукурузный хлеб. Женат второй раз, имеет 57 душ поколения, но это не мешает ему быть лучшим ездоком. Пишущему эти строки часто приходится видеть, как 137-летний старик Бимболат принимает самое живое участие не только на скачках, но и в состязаниях молодежи и верховой езде».

 

Ведущий рубрики Коцты Х.

 


Опубликованно: 03-06-2014, 18:35
Документ: История > https://respublikarso.org/history/715-osetiny-glazami-russkih-i-inostrannyh-puteshestvennikov.html

Copyright © respublikarso.org
При копировании материалов, гиперссылка обязательна.

Вернуться назад