С искренней болью о состоянии осетинского языка, реальных действенных шагах и необходимости ненавязчивой популяризации

25-09-2018, 15:09, Культура, Интервью [просмотров 1835] [версия для печати]
  • Нравится
  • 3

С искренней болью о состоянии осетинского языка, реальных действенных шагах и необходимости ненавязчивой популяризацииТеперь она – хозяйка арт-галереи со звучным названием «Аллон», появление которой в какой-то мере всколыхнуло культурную жизнь Цхинвала. Это совершенно новое направление деятельности Мадины Валиевой, до погружения в мир искусства реализующей свои задумки в совершенно полярных с национальной культурой сферах. В поле ее интересов и вопросы осетинского языкознания, и преподавательская деятельность в ВУЗе, и работа в МИД Южной Осетии, которая впоследствии подтолкнула ее к мысли поступить в Дипакадемию МИД РФ, чтобы стать профессиональным дипломатом. Но в какой-то момент, по признанию Мадины, наступило некое опустошение – все, чем она занималась, перестало приносить истинное удовлетворение. Тогда же пришла решимость закрыть одну дверь, чтобы амбициозно открыть другую. За закрытой дверью остались 25 лет работы в МИД РЮО. Ну, а за распахнутой, жаждущую перемен личность, ожидало искусство. Насколько уютной и комфортной окажется новая среда, покажет время, но и идея, и ее воплощение пока вызывают лишь положительные отзывы. В особенности со стороны самих представителей искусства. В интервью нашему изданию Мадина Валиева рассказала о своем новом увлечении, но постепенно разговор перешел в плоскость проблем и вопросов вокруг критического состояния осетинского языка, которым она успешно занимается, преподавая в Юго-Осетинском Государственном университете. В итоге вместо планируемого «культурного» материала получился проблемный разговор о состоянии национального языка и путях выхода из создавшейся ситуации, этакий взгляд изнутри, который, думается, вызовет у читателей также неподдельный интерес. Но начали мы свою беседу, конечно же, с открытия арт-галереи.

– Идея появилась совершенно спонтанно. Я поняла, что хочу заниматься этим направлением серьезно, когда стала общаться о возможных перспективах с самими художниками. И я поняла, что им просто необходима постоянно действующая площадка, где можно не просто выставлять свои работы, но и периодически собираться, знакомиться с творчеством своих коллег, обсуждать новые творения. По большому счету, каждый из наших художников живет в своем небольшом микромире, который несколько закрыт для ценителей искусства, хотя и выставки у нас нередко устраиваются, и работы наших мастеров реализуются. Уже после общения с несколькими мастерами, идея, которая пока была виртуальной, стремительно оформилась в конкретный проект и приняла совершенно четкие контуры. Дальше, с помощью многих моих друзей, в том числе и самих художников, вопросы технического характера, менее чем за два месяца мы официально открыли арт-галерею «Аллон».

– Решимости Вам не занимать, а потому, скорее всего, есть готовность к определенным сложностям, которые непременно сопровождают любой проект в сфере искусства. Есть планы по выходу за рамки небольшого помещения, в котором расположилась арт-галерея?

– Безусловно. Но не будем забегать вперед. Есть желание пока детально изучить эту сферу, проложить путь между художниками и обществом, сделать творчество наших мастеров более узнаваемым, более востребованным. По сути, я сама пока учусь. И от простой поклонницы искусства должна пройти путь до знатока, который может оценивать и разбираться в работах наших мастеров. Но весь процесс, все происходящее вокруг арт-галереи безумно интересно, фактически я открыла другой мир, с богатой палитрой впечатлений. Художники сами мне помогают, а потому я рассчитываю на успех начатого дела. В первое время деятельность моя будет сводиться к минимуму, то есть арт-галерея будет выступать посредником между художником и покупателем, помогая в реализации работ наших мастеров. В галерее на сегодня уже представлены работы Магреза Келехсаева, Лаврентия Касоева, Аркадия Кумаритова, Тамерлана Цховребова, Ацамаза Харебова и других художников. Наше арт-пространство открыто для всех талантов, которые умеют и делают что-то своими руками. К примеру, здесь уже представлены работы мастеров по дереву, по бисероплетению, керамике... Есть прекрасные куклы ручной работы в осетинских нарядах. В галерее мы выставим работы Бала Бестауты, Юрия Габараева, Андрея Касабиева, Ролана Цховребова, Елизаветы Кочиевой... Кроме того, мы запустили уже и свой сайт, где будем размещать информацию о каждом художнике, представим электронные каталоги с характеристикой их работ. И, конечно, со временем хотим выйти на международный уровень. Моя прежняя деятельность на протяжении почти двадцати пяти лет была связана именно с дипломатией, из которой, признаться, уходить насовсем не хочется smile . Есть и контакты, и возможности реализовывать определенные планы... Ведь почему бы не заявлять о своей стране через богатейшее культурное наследие и современное осетинское художественное искусство.

– Помимо сферы дипломатии Вы много лет занимаетесь и вопросами осетинского языкознания. Учеба в аспирантуре, преподавание на кафедре осетинской филологии ЮОГУ – можно ли предполагать, что и эта сторона Вашей деятельности тоже станет второстепенной, ведь размах, который возможен с работой арт-галереи, может попросту отодвинуть остальное на второй план?

– Работу в МИДе я оставила не по причине занятости и не в связи с недостатком потенциала для деятельности. Напротив, было много проектов и идей, но по независящим от меня причинам один за другим они закрывались. В какой-то момент я просто поняла, что в этой сфере для меня больше нет возможностей для самореализации. Решение уйти далось непросто, но точка поставлена, а значит надо двигаться дальше. Что касается преподавательской деятельности, вопросов осетинского языка, то это именно то направление моей жизни, которой я всегда с удовольствием занималась и буду заниматься дальше. Осетинский язык переживает сегодня не самый благополучный этап своего существования, а потому считаю, что мы, более молодое поколение, которое над ним в той или иной степени работает, просто обязаны заниматься вопросами его развития. Каждый по мере своих возможностей и способностей. Мне нравится преподавать в нашем ВУЗе. И мы очень часто думаем над тем, как вдохнуть новую жизнь в наш язык, как сделать его более привлекательным для молодого поколения. Пока удовлетворительных итогов мало. Осетинские факультеты по-прежнему остаются непривлекательными для абитуриентов, хотя руководство ВУЗа всячески поддерживает и всегда отдает приоритет именно факультетам осетинской кафедры. Да и при направлении в аспирантуру отдается приоритет именно специалистам, окончившим факультет осетинской филологии. Однако, к примеру, в этом году на факультет осетинской филологии поступило всего... восемь человек.

Для привлечения интереса к национальному языку лишь усилий Университета, конечно же, недостаточно, нужна поддержка на государственном уровне, комплекс мероприятий, призванный спровоцировать интерес молодежи к родному языку. Скажем, сегодня, у нас популярной является госслужба, куда направлены взгляды молодежи. Но раз уж у нас и осетинский язык, и русский язык являются государственными, то эту норму, прописанную в Конституции, следует использовать с умом. А это, в первую очередь, подразумевает требование ко всем руководителям, в том числе и среднего звена, обязательного владения родного языка. И это требование следует на законных основаниях учитывать при приеме на работу. И это не принуждение знать язык, а составляющая при приеме на работу.

– Сейчас очень много противоречий по вопросу «добровольности» изучения языка. Но представители национального ученого мира в своем подавляющем большинстве считают, что изучение родного языка на добровольной основе может иметь губительные для него последствия. Поэтому в середине этого года и наблюдался определенный протест против нового федерального закона «Об образовании», согласно которому регионы РФ должны придерживаться принципа добровольности изучения языка даже в средних учебных заведениях…

– Без поддержки государства языку в наше время не выжить. Но ко всем мерам поддержки надо подходить с умом. Конечно, о добровольности изучения языка в школах не может быть и речи. Но в том виде, в котором мы сегодня предлагаем изучать язык подрастающему поколению, тоже дальше наблюдать невозможно. При этом я очень часто сталкиваюсь с протестом со стороны родителей, когда они не могут помочь детям в выполнении домашнего задания. При этом в Осетии есть очень хорошие учебники Николая Багаева, Николая Габараева, Нафи. В них просто нужно внести для детского восприятия больше визуализации, которая играет большую роль.

– Почти все молодые педагоги осетинского языка и литературы Ваши вчерашние студенты. Есть ли у нас кадровый потенциал, который может достойно поработать с подрастающим поколением уже по новым стандартам?

– К сожалению, образовался определенный пласт, который, на мой взгляд, полностью провален в виду определенных обстоятельств. Так же как и в науке, мы имеем хороших специалистов старшего и среднего поколения, и почти единицы молодых учителей. Правда за последнее время наблюдается повышение интереса к изучению родного языка. Часто на факультет осетинского языка приходят молодые люди за получением второго высшего образования. То есть это осознанный зрелый выбор. Исходя из таких наблюдений нельзя сказать, что осетинский язык не привлекателен. Просто наша молодежь в какой-то момент несколько потеряла ориентиры. Необходимо также трансформировать и престиж учителей осетинского языка, чтобы молодежь охотнее выбирала эту профессию.

– Практическое использование языка тоже оставляет желать лучшего. В органах государственной власти фактически не ведется делопроизводство на родном языке, очень мало осетиноязычных сайтов, хотя статус государственного языка ставит определенные условия перед органами государственной власти…

– Инициатив в этом направлении нет, но даже тот мизер, который мы имеем, никак не поддерживается для его последующего развития. Я 25 лет проработала в МИДе нашей Республики. Во внешнеполитическом ведомстве независимого государства. Несколько лет назад мы запустили осетинскую версию сайта ведомства. Сайт был трехязычный, с версиями на осетинском, русском, английском. Вся нормативно-правовая база, вся документация, все официальные сообщения, заявления ведомства дублировались на родной язык. Совсем недавно осетинскую версию сайта закрыли. Как мне объяснили в руководстве, потому что ее никто не читает... Вот так, просто перечеркнули дело, которое не только является важным и нужным, но и являлось несомненным показателем имиджа государства. Разговоры о нечитабельности сайта абсурдны. Сайт имел свою целевую аудиторию. Во-первых, это специалисты, которые работают в области политической лексики, во-вторых, это наши соотечественники из Турции, Сирии и других стран, которые русским языком не владеют. Осетиноязычные сайты – связующие звенья со своими корнями. Сейчас осетинской версии сайта не существует, наше внешнеполитическое ведомство, образно говоря, перестало говорить на осетинском. Еще один пример поверхностного отношения к род-

ному языку – закрытие программы «Актуалон дипломати». Передача преследовала две цели, во-первых это был некий видеоотчет, во вторых на доступном осетинском языке рассказывалось о деятельности МИДа. «Вазыгджын хъуыддæгтыл – хуымæтæг æвзагæй». Интересоваться причинами я не стала, поскольку вменяемого ответа о причинах подобных абсурдных шагов услышать не ожидала. Если нет возможностей придумать что-то новое, можно хотя бы не разрушать наработанное. Из таких небольших фрагментов складывается общая картина, заставляющая нас сокрушаться о невостребованности и ненужности родного языка. При этом у нас больше преимуществ, чем у наших коллег на севере. И эти возможности надо использовать. Безусловно, есть несколько комиссий, призванных работать над развитием языка. Однако не всегда в их составе оказываются люди, причастные к языкознанию и литературоведению. Между тем в состав этих комиссий должны входить специалисты, которые в современных реалиях могут на практике применить свои знания, поработать над тем, чтобы сделать язык более современным и гибким. Каждый должен заниматься тем направлением, в котором он компетентен.

– Вы планируете всерьез заняться наукой? Ведь за плечами аспирантура, а в огромном поле неисследованного есть где развернуться молодому ученому, способному сказать новое слово в осетинской науке…

– Моим первым руководителем была незабвенная Боболка Георгиевна Медоева. Планы, связанные с наукой, у меня были весьма серьезные. Я окончила аспирантуру, но не защитилась. Поступила соискателем в СОГУ, но очень скоро институт соискательства закрыли. Я не делаю из этого трагедии, поскольку званиям и степеням придаю не первостепенное значение. Но решительно настроена на продолжение изучения вопросов языка. Меня всегда интересовала лексика осетинского языка. Теперь я изучаю орфографию, вернее ее своеобразную разновидность, которая используется в социальных сетях. Очень много морфологических, фонетических особенностей. Мы наблюдаем некоторый вид новояза и являемся свидетелями и даже соучастниками этого. Очень многие пишут так, как говорят, то есть на своем диалекте, своем говоре. Это не говорит о том, что люди неграмотны. Просто в некоторой степени это современная форма изложения мыслей и каждый использует ее по-своему. Радует одно – люди хотят выражать свои мысли на родном языке. Просто эти порывы надо направить в нужное русло. Вместе с тем тут есть некая опасность, что поколение, которое недостаточно изучает родной язык, может взять это за правило. Поэтому «отрываться», скажем так, в соцсетях можно, но это следует делать параллельно с получением классических знаний. Что касается моей деятельности, то думаю, наблюдения очень скоро оформятся в исследовательскую работу…

Рада Дзагоева

Информация

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.

Новости

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031