В 1991 году, в самом начале активной фазы войны, в Цхинвале появился печально известный всему миру памятник жертвам грузино-осетинской войны – кладбище во дворе пятой школы. Сейчас небольшая по мировым меркам территория Южной Осетии почти вся заполнена памятными местами, связанными с трагическими событиями. К сожалению, таковых в истории страны много, или память фиксирует их глубже, чем великие свершения и счастливые даты. Возможно, потому что из глубокой древности идет у осетин традиция чтить память ушедших близких, память героев и жертв военных лет.

Последние три десятилетия, отнявшие огромное для страны количество человеческих жизней, добавили к кладбищу во дворе школы множество мемориалов, куда люди приходят почтить память погибших: разрушенная база российского миротворческого батальона, мемориальный комплекс в военном городке, стела в память о подвиге миротворцев, памятник Героям Южной Осетии Амирану Багаеву и Азамату Джиоеву, мемориальный камень на юго-восточном рубеже Цхинвала в память об омоновцах, погибших в 1992 году, памятник омоновцам на западном въезде, погибшим в 2008 году, «братская» могила жертв Ередской трагедии на Згудерском кладбище и два памятника на Зарской дороге – мемориал на высоте 1700 метров жертвам расстрела колонны беженцев в 1992 году и в самом начале дороги – «Музей сожженных душ». Здесь в 2008 году кровавая история повторилась в еще большем масштабе – грузинская артиллерия и авиация бомбили объездную дорогу, по которой жители Цхинвала и окрестных сел семьями покидали огненный котел войны. Взорванные и сгоревшие вместе с пассажирами автомобили еще долго лежали черными отметинами по Зарской дороге. К 2010 году идею памятника тем трагическим дням воплотили в жизнь, расположив сгоревшие машины по кругу, в центре которого установили черное Дерево скорби с облетевшими как от пожара листьями.

Идея Музея сожженных душ, надо признать, беспрецедентна и потому достойна более солидного воплощения, а для этого надо позаботиться о его единственных экспонатах. Ведь редко какой, даже новый, автомобиль простоит много лет под дождем, снегом и летними пыльными ветрами, а сгоревший тем более. Вначале мемориал был подготовлен к годовщине войны и никто не думал о том, чтобы увековечить этот объект, но если идея стоящая, то стоит делать ее хорошо. Не только для памяти потомков, но и для того, чтобы мир знал, через какие жертвы прошел осетинский народ, и какие преступления совершила Грузия в отношении мирного населения. Тут невольно приходят на ум слова Адольфа Гитлера перед тем, как он приступил к Холокосту: «Кто сейчас помнит об армянах…». Расчет на то, что время сотрет в памяти поколений даже самые страшные преступления, если сотрутся следы, уничтожатся доказательства, извратятся факты. Если развалятся в прах эти сгоревшие машины, останутся, конечно, фотографии и видеокадры, это тоже доказательство, но всем известны постановочные кадры агентства «Рейтер» и других западных СМИ во время войны 2008 года,агрессивно заполнившие все информационное пространство с целью убедить мир в совсем другой причинно-следственной связи событий – что великая ядерная держава Россия истребляет мирных грузинских граждан. То, что эти кадры – подделка, и факты поставлены с ног на голову, далеко не всем удалось доказать. В современном мире вообще очень трудно доказать правду, особенно, если противник активно и эффективно работает в другом направлении. И тот стыдный факт, что 100-летие геноцида осетин не ознаменовалось информационным прорывом, а прозвучало весьма скромно в узком семейном кругу, хотя были предпосылки к тому, что трагические события вековой давности найдут отклик в мире, говорит как раз в пользу времени, как главном факторе забвения. Выпадает часть истории, которая должна являться сильнейшим консолидирующим звеном, одной из важнейших ветвей идеологии.

Мемориал геноцида убитых турками армян в Цицернакаберде, музей геноцида турок в Ыгдыре, убитых армянскими отрядами в ходе I мировой войны, музей более 1700 тысяч жертв «красных кхмеров» в Камбодже, музеи Холокоста в Иерусалиме и Вашингтоне (и еще более 60 крупных музеев Холокоста в разных странах), музей геноцида в Азербайджане, музей Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве (и почти во всех городах бывшего СССР) – в них речь идет о миллионах жертв, но не количество главный аргумент убеждения, а достоверность представленных материалов. В Южной Осетии за прошедшие после войны годы пока еще предметно почему-то не рассматривается строительство и создание Государственного музея Отечественной войны 1989-2008 гг. В свое время мы предлагали организовать его в здании Совпрофа – здесь на перекрестке улиц в августе 2008-го проходили решающие события противостояния, здесь же находится башня поверженного вражеского танка – этот нерукотворный экспонат у входа в музей выглядел бы символично. Но время уже упущено. Понятно, что спешка в данном вопросе, конечно, ни к чему, поскольку это дорогостоящий и важный проект, но времени уже прошло немало и уже следует начать думать о его осуществлении: создать комиссию с участием историков, архитекторов, строителей, специалистов музейного и военного дела, дизайнеров интерьера и ландшафта, инженеров по акустике и освещению, мультимедийщиков; утвердить предварительную сумму и объявить конкурс на проектирование комплекса. Чтобы создать полноценный достойный проект музея, необходимо провести большую исследовательскую работу с привлечением участников тех событий, объявить о сборе материала, если надо – выкупить важные документы и экспонаты. В музее не должно быть ничего притянутого за уши, никакой непроверенной информации, только неоспоримые документы.

Место, где сейчас находится «Музей сожженных душ», подходит для строительства будущего мемориального комплекса. Оно не только символично с точки зрения исторической значимости (первые километры Зарской дороги и западная линия обороны), но и удобно, поскольку пространство позволяет обустроить территорию, высадить парковые аллеи, построить фонтан или вечный огонь, место для парковки, пандусы для людей с ограниченными физическими возможностями, смотровую площадку с видом на город и т.д.

Сам «Музей сожженных душ» может стать одной из экспозиций Государственного музея, которых должно быть несколько, в соответствии с историческими периодами и событиями: 23 ноября 1989 года, 1991-1992 годы, в рамках которых – Зарская и Ередская трагедии, 2004 и 2008 годы. Согласно этим периодам и можно проектировать музей. И если уж следовать тематическому формированию, то можно предусмотреть и отдельную экспозицию по геноциду 1920-го года, чтобы показать развитие обстоятельств, предшествовавших повторению агрессии через 70 лет после геноцида. К сожалению, материал на самостоятельный музей геноцида 1920 года уже вряд ли наберется, но тем и интересен институт музея, что в нем можно и нужно заниматься научно-исследовательской работой. Экспозиция даст возможность научно отделить, наконец, геноцид осетин от истории советизации Южной Осетии. Таким образом, можно будет подчинить весь интерьер музея общей картине военных лет в последовательности – так музейщики или гиды пишут текст, который сопровождает посетителя от зала к залу. Все должно убеждать своей достоверностью и заставлять сопереживать, не давать отвлечься.

Экспозиции в лучших военных музеях мира выстроены на эффекте смены впечатлений, чтобы от однообразия не размывалось восприятие, для этого надо использовать инновационные технологии и новые методы работы. Государственный музей войны РЮО должен соответствовать лучшим мировым стандартам, которые давно уже отошли от выставочного стиля работы, в современных музеях достигают наибольшего эффекта присутствия, расставляя акценты с помощью света, звука, голографических изображений.

Поскольку мемориал всегда является местом посещения официальных делегаций, туристов, студентов и школьников, в нем должен быть и небольшой кинозал для просмотра документальных фильмов о военных событиях и конференц-зал, где будут проводиться круглые столы, презентации книг и другие мероприятия. Например, в Музее геноцида армян периодически проводятся двухдневные семинары для учителей, преподающих историю армянского народа.

Но важней всего в музее, конечно, экспонаты, поэтому о сгоревших автомобилях надо было думать уже в первый год существования Музея под открытым небом. Не исключено, что еще есть надежда как-то законсервировать поверхности, чтобы остановить коррозию и сохранить тот вид, который имеет машина после пожара. Для этого нужно провести консультации с реставраторами музеев ретро-автомобилей, а если консервация химическими средствами невозможна, то поместить автомобили под стеклянные вакуумные колпаки, исключающие дальнейшее разрушение. Да, для этого нужен большой зал и много средств, но цель оправдывает. В Белорусском государственном музее войны под сводом зала закреплен макет немецкого штурмовика, запись звука воспроизводит имитацию бомбежки военной дороги, и это производит колоссальное впечатление на слабонервных. Интернет сделал доступными современному человеку любые зрелища, и чтобы задержать его внимание и заинтересовать, надо сильно постараться, на эту задачу должно работать все в комплексе. Автомобили в «Музее сожженных душ» надо сопроводить фотографиями их погибших пассажиров с фамилиями и описанием каждого случая. Должны быть полные списки погибших во время каждой агрессии, список погибших российских миротворцев и рассказы о них, в каждом зале – интерактивная карта Южной Осетии с указанием мест событий, даже исторические белые нарукавные повязки будут воспроизводить атмосферу августа 2008 года, фотокопии переписки в интернете и смс-сообщений родным, картины известных художников и книги по тематике событий могут размещаться как непосредственно с экспозицией, так и отдельно в выставочном зале музея. Мультимедийные стенды с видеозаписью событий войны, голографические изображения горящих машин, технологии дополненной реальности позволят «оживить» представленные материалы, например, кадры и видео выступления оркестра В. Гергиева в Цхинвале. Музыкальный фон очень важен, в этом убедились все, кто слушал Плачущую гармонь во время траурного мероприятия в ночь на 8 августа.

Геноцид осетин, военные действия, борьба за независимость, начиная с 1989 года – это центральные события в новейшей истории народа. Каких бы денег ни стоили такие политически важные шаги, как создание Музея войны, строительство Мемориала по проекту И.Джуссоева, издание школьного учебника истории Южной Осетии, художественных и документальных фильмов, исследование событий столетней давности, их необходимо предпринять, чтобы не передавать новым поколениям историю их предков методом устного народного творчества и не оказаться завтра неигровыми персонажами в чьей-то выдуманной игре. Потому что музеи создают не место в сердце для памяти о павших, а чувство причастности, патриотизм и уважение к прошлому, особенно, если речь идет о военной истории.

Первые несколько лет после августовской войны памятные мероприятия проводились в Цхинвале в одно и то же время – в 23.35 в ночь с 7-го на 8-е августа, это было символично и объединяло всех, кому не безразлична эта дата. В следующие годы стали проводиться акции под разными названиями и в разное время, что внесло некоторую сумятицу и ощущение обыденности. В этом году в ночь на 8 августа многие водители даже не посчитали нужным выключить громкую музыку в своих автомобилях, оскорбляя память тех, для кого машины стали местом гибели в 2008 году. Эта трагическая дата должна быть одинаково важной для всего осетинского народа. Необходимо единое место поклонения памяти погибших, будь то Дерево скорби или Вечный огонь при Государственном музее войны, куда люди могли бы приходить положить цветы, зажечь свечу и помолчать. И этот ежегодный ритуал стал бы обязательным для всех 7 августа в 23.35, а также по зову сердца – и в любое время любого другого дня.

Инга Кочиева

На фото:

1. Музей сожженных душ под открытым небом

2. Проект мемориала. Автор Инал Джуссоев