Скромно о своем творчестве, с воодушевлением об истории Осетии и болью о состоянии осетинского языка

8-11-2020, 20:12, --- [просмотров 1861] [версия для печати]
  • Нравится
  • 0

Скромно о своем творчестве, с воодушевлением об истории Осетии и болью о состоянии осетинского языка…Там каждый бился, как мужчина,

И каждый – против семерых.

Всевышний их отлил из стали,

Враги сломить их не смогли,

На горном Рукском перевале

Они в бессмертие ушли…

Стихи о героических страницах истории осетинского народа, о мужестве отдельных знаковых имен, олицетворяющих национальную гордость, стихи, отражающие разные эпохи борьбы за национальную свободу, начиная с середины ХIХ века и заканчивая августом 2008 года – он сам считает творческую составляющую своей многогранной деятельности своеобразным увлечением и достаточно скептически относится к признанию своего недюжинного таланта. Между тем, творчество молодого поэта Сослана Джуссоева многообразно и привлекательно. Стихи на осетинском и русском языках, переводы с иностранных языков на осетинский – сложно поверить, что все это выходит из-под пера человека, который по профессии никак не связан ни с литературой, ни с филологией, ни с языкознанием. Тем приятнее осознавать, что в современном обществе с искаженными ориентирами и приоритетами, есть представители молодежи, которые искренно болеют за развитие национального языка и литературы, своим творчеством привнося в заметно потускневшую под влиянием времени национальную сокровищницу яркие краски.

– Сослан, образование, которое Вы получили в ВУЗе, никак не связано ни с поэзией, ни вообще с литературой. Как появился интерес к творчеству?

– Наверное, это произошло на волне какого-то всеобщего патриотизма. До определенного момента я даже не думал, что когда-нибудь напишу хоть одно четверостишие. В середине нулевых я учился во Всероссийской Академии внешней торговли в Москве. Это был период невероятного национального подъема. Осетинская молодежь, обучающаяся и проживающая в столице России, в тот период была активно вовлечена в общественные процессы и фактически была заражена единой национальной идеей, вокруг которой все, собственно, и формировалось. На фоне воинственной риторики Грузии речь шла не только о национальном выживании, но большей частью о сохранении осетинского языка и культуры. Осетинское общество в Москве проводило различные акции и творческие вечера, к участию в которых активно привлекалась молодежь и осетинское студенчество в частности. Именно на этот период приходится мое увлечение творчеством. Если быть точнее, то это было не увлечение, а скорее потребность выражать свои мысли через поэтические строки. Очень скоро, посредством социальных сетей мои стихи стали известны в определенных творческих кругах, меня стали часто приглашать на творческие вечера осетинской молодежи в Москве, однако из тени я так и не вышел, всегда отказывался принимать участие в публичных мероприятиях и, тем более, читать свои стихи перед аудиторией. То есть и тогда, как, впрочем, и сейчас, я не считаю свои строки соответствующими уровню настоящей поэзии. И это не просто самокритичность.

– Тем не менее, немногим позднее о Вас, как о молодом поэте, узнают и в Цхинвале. Стихотворение, написанное после августа 2008 года, «Город, не склонивший головы» стало своеобразным гимном, воспевающим выстоявший город и его героических защитников. Следом появляются и другие произведения, также пронизанные патриотизмом и также тепло воспринятые читательской аудиторией. Однако какого-то предсказуемого продолжения, обычного для таких случаев, Ваша творческая деятельность не получила. Почему?

– Думаю, что слово поэзия – слишком громкое слово, сказанное про мои творения. В отличие от тематики моих произведений (а для меня мои герои и иже с ними очень важны), я никогда серьезно не относился к тому, что иногда мне удается написать пару строк. И я никогда не назвал бы себя словом поэт. Думаю, это несколько иное. Возможно, на определенном этапе моей жизни это было просто хобби. И писал я, видимо, под влиянием определенного патриотического настроя. Впрочем, возможно, в ранней молодости человек не столь самокритичен и требователен к тому, что он делает вообще и в творчестве в частности. С годами появляется большая требовательность к себе, более глубокое понимание поэзии, литературы. И тут уже любительский уровень выносить на суд публики совершенно не хочется. Поэтому я пока взял паузу.

– Кстати, о героях Ваших произведений. «Осетинская быль 1850 года», стихотворение, повествующее о подвиге национального героя Махамата Томаева – это поэтическое изложение определенных исторических событий из жизни осетинского народа в XIXвеке («Республика» №57-59). Это стихотворение, которое показывает не просто поэтический дар автора, но и его глубокие познания в истории своего народа. История, судя по всему, тоже в сфере Ваших интересов?

– Я убежден, что каждый человек обязан относиться бережно к истории своего народа и чтить память своих предков. Когда я учился в Москве, со мной общалось очень много молодых людей самых разных национальностей, особенно много было кавказских ребят. И я наблюдал, как они чутко и бережно относятся к своей истории, гораздо менее древней, чем наша, и гораздо менее богатой и в культурном смысле, и на героев, и на события. И в то же время я часто бывал раздосадован тем, что многие наши люди практически ничего не знают не только о героях и вехах своего народа, уходящих вглубь веков, но даже и о том, что конкретно творилось на нашей земле буквально сто лет назад, в начале ХХ века. А о более раннем периоде и подавно. А ведь и Махамат Томаев, и Бега Коцты – это героические лица не столь давней истории осетин. Наша история настолько обширна и богата, что на ее даже поверхностное изучение потребуются годы. Тем более, что в последнее время книги, из которых можно почерпнуть знания по истории своего народа, и документальные и художественные, издаются катастрофически малыми тиражами. Многие очень интересные издания попросту невозможно достать. Однако материалы, которые мне попадаются, я стараюсь изучать как можно более пристально. Очень интересно бывает узнать новые подробности о героях разных лет, которые своими подвигами прославили Осетию и обессмертили свое имя. Таких как Махамат Томайты или Бега Коцты. Махамат Томаев – офицер русской царской армии, который в 1850-ом году во имя свободы своего народа выступил против своих командиров. Человек, который был прапорщиком царской армии, а это было звание, которое в те времена давало право на личное дворянство, у которого были определенные преференции, неплохое по тем временам жалование, возможность жить безбедно, избирает путь борьбы во имя блага народа. Лично у него все хорошо, но ради интересов своего общества он поставил на кон всё. Он возглавил небольшой отряд из своих односельчан и вступил в гибельный бой с частями регулярной русской армии и прекрасно вооруженными отрядами грузинских феодалов, всемеро превосходивших их по численности. Почти все они погибли, но на милость грузинам и их тогдашним союзникам не сдались, сохранив свободу своему народу. Когда я впервые прочитал об этом человеке, я был так впечатлен его подвигами, что буквально за два часа написал о нем достаточно подробную историю в стихах. Или Бега Коцты. О его подвиге люди уже не раз слагали легенды. Между тем, о нем тоже очень мало написано и сказано. В различных источниках его судьба описывается по-разному. Надеюсь, что в будущем в учебниках по осетинской литературе и истории этим выдающимся личностям будет уделено достойное место. Что касается лично моего интереса к истории, то он, можно сказать, вырос из интереса к родному языку.

– И здесь нельзя не спросить про еще одно направление Ваших творческих предпочтений – переводы. Вы переводите с английского на осетинский, с русского на осетинский. Нет мыслей об издании сборника переводов?

– Помимо переводов с английского языка, я перевел несколько произведений и с немецкого. И, скажу откровенно, переводы как составная часть творческой деятельности в настоящий момент для меня более предпочтительны. Ведь перевод – это не просто какой-то механический акт, это полноценное творчество и серьезные упражнения в языке. И прежде всего в родном языке. У каждого языка свой контекст, в каждом языке заключена своя картина мира. И именно на родном языке мысли выражаются наиболее глубинно. Вот недавно перевел «Лесного царя» Гёте. В немецком оригинале это не лесной царь, а ольховый царь. Поэтому в осетинском переводе произведение получило название «Фæрвты паддзах». Что касается издания моих переводов, то пока я воздерживаюсь от подобной идеи, но не исключаю этого в будущем.

– Возвращаясь к вопросу национального языка. Интерес к национальной культуре, истории, языку, как трех взаимосвязанных составляющих, на которые отчасти опирается национальная идеология, среди молодого поколения есть и он немалый. Но интерес этот, к сожалению, никак не может приобрести характер массовости. Нет популяризации молодых поэтов, писателей, пробующих свои силы в родной литературе, нет какого-то системного государственного подхода. Что надо предпринимать, чтобы интерес к осетинскому языку вышел за определенные ограниченные рамки?

– Язык – это не просто наше всё, это гораздо больше. В англоязычных странах с начала ХХ века философия языка – это преимущественное направление развития мысли, которое оказало влияние на все. Даже по политическим решениям видна языковая подоплека. Вопрос развития языка не может быть вне главных приоритетов политики государства. Мы не можем рассматривать интерес к родному языку без привязки к состоянию языка в целом. Одно вытекает из другого. Нам надо смотреть как выстраивается языковая политика в развитых странах. Между тем, у нас тему языка часто напрасно идеологизируют. Сколько себя помню, только и слышно «не ‘взаг сæфы». И в это самое время для того, чтобы приостановить этот процесс ничего не делается. На мой взгляд, ключ к развитию языка в условиях государства – это система образования и делопроизводство. Два кита, на которые можно опереться. Долгое время, в коммунистический период нашей истории, наш язык подвергался целенаправленной дискриминации со стороны грузинских партийных руководителей. Да и сегодня, когда мы живем в статусе независимого государства, все обучение ведется на русском языке. А это уже наш собственный выбор, тут, как говорится, пенять не на кого. Абсолютно все предметы, что в средних школах, что в ВУЗах, изучаются на русском. А наш родной осетинский язык мы изучаем как иностранный, по нескольку уроков в неделю. Как следствие, многие из нас уже и думают не на родном языке, а это первейший показатель обозначившейся проблемы. Для начала можно создать хотя бы пару национальных школ, и тогдауровень знания родного языка у молодежи повысится весьма значительно. У нас, насколько мне известно, в дошкольных образовательных учреждениях успешно введены национальные программы. Их надо продолжить и в начальной, и в средней школе. Во всяком случае, эксперимент на севере Осетии по открытию Аланской гимназии всячески себя оправдал. То же самое касается делопроизводства. Если у нас два государственных языка, то делопроизводство должно вестись как на русском, так и осетинском. Да, может быть в начале будет сложно, но когда-то же мы должны заняться решением этого вопроса. Я уверен, что без радикальных шагов в этом направлении, мы, повторяю, можем потерять свой язык. А с потерей языка, несомненно, потеряем самобытность и культуру, то есть, попросту растворимся среди другого мира.

– Есть, наверное, некоторое противоречие в том, что на советский период, когда, кажется, не было предпосылок к развитию осетинского языка, пришелся значительный расцвет осетинской литературы?

– Эти люди были «продуктом», порождением досоветского осетинского общества. Сама среда воспитывала таких людей. Сейчас системных основ для развития новой плеяды осетинских литераторов нет. Сама среда, реалии жизни не дают проявиться талантам в полной мере. Нафи Джуссойты был ярким примером того, как можно окончить осетинскую школу и стать высокообразованным человеком. Также как и многие другие наши поэты и прозаики. Вообще, для такого малочисленного народа как осетины, у нас и поэзия, и проза очень высокого уровня. Но опять возвращаясь к вопросу незнания собственной истории и литературы – мы мало знаем Алихана Токаты, Хазби Калоты, других осетинских поэтов, долгие годы пребывающих в своеобразной безвестности. Мы, наверное, до конца еще не оценили гений Таймураза Хаджеты, также как и блестящую прозу АлешаГучмазты. У молодого поколения поэтов ипрозаиков есть на кого ровняться. Но, повторю, для появления предпосылок к развитию литературы нужно, прежде всего, менять положение самого языка. Охотно допускаю, что в молодежной среде немало таких, кто увлечен литературой и в силу определенных причин не выходит на широкую аудиторию. Хотя есть и такие, кто о себе уже неплохо заявил. Очень хочется верить, что национальные приоритеты поменяются. Как бы это банально не звучало…

Рада Дзагоева

ГОРОД, НЕ СКЛОНИВШИЙ ГОЛОВЫ

Я люблю свой опустевший город,

Ни за что, а вопреки всему,

Пусть воспрянет он еще нескоро

Всей душою предан я ему.

Он один такой на целом свете,

Город, захлебнувшийся в крови.

Он один такой на всей планете,

Город, не склонивший головы.

Город, взявший силы ниоткуда,

Он дарил нам всем свою любовь.

В сердце я ношу с собой повсюду

Вид твоих расстрелянных домов.

Образец достоинства и чести,

Город, что с улыбкой умирал,

Он в моей душе на первом месте –

До конца сражавшийся Цхинвал.

Он закрыл людей от пуль собою,

Хоть и сам от ран изнемогал,

Сердцем я всегда, всегда с тобою –

Мой родной, растерзанный Цхинвал.

Верю я в тебя, как верят в Бога,

Это знак моей к тебе любви.

Ты один такой на целом свете –

Город, не склонивший головы.

Информация

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.

Новости

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031